Никитина Виктория Геннадьевна,
исполнительный директор
АНО «Галерея промышленной истории»
(г. Петрозаводск)
Принудительная миграция мастеровых на Петровский завод
в начале XVIII века: генеалогический аспект
План доклада:
1. Политические и экономические предпосылки создания оборонной металлургической промышленности в Олонецкой губернии в начале XVIII века.
2. Строительство Петровских заводов. Миграция мастеровых в Петровскую слободу.
3. Окончание деятельности Петровских Олонецких заводов. Принудительная миграция мастеровых в Сестрорецк и на Урал.
-1-
Кузнечное производство развивалось в Карелии с эпохи викингов. Сырьем служили местные железные руды, в основном - озерные и болотные, так называемые «монетки водяного». К XV веку частная металлургия для своих нужд и промысловой продажи была чрезвычайно распространена в Карелии. Карельский «уклад» - железо, близкое по составу к стали, - и изделия из него пользовались большим спросом на русских рынках.
Промысловая добыча и переработка железной руды наиболее распространена была в Лопском и Заонежском погостах.
На фото: водная (болотная) карельская железная руда.
Легко добывалась, но содержала железа до 35%, тогда как уральская, например – до 65%. В петровскую эпоху и долгое время позже, бытовала поговорка, что Петрозаводск построен на «денежки водяного», имелась в виду схожесть фрагментов железной руды со старинными монетами.
Войны конца XVI в., Смута и интервенция тяжело ударили по Карелии. К 1620 г. в Заонежских погостах имелось всего 23 тысячи человек. В Олонецком, Шуйском, Кижском, Шунгском погостах без жителей стояла треть поселений, в Посвирье – две трети и более деревень. Учитывая разорение Заонежских погостов в ходе военных действий, Москва назначила необременительные для их жителей размеры налогообложения. Благоприятная налоговая политика привлекла в Заонежье переселенцев из других земель и создала хорошие условия для ведения хозяйства. В результате уже к 1631 г. население выросло до 55 тысяч человек.
Во второй половине XVII в. крупнейшим военно-административным центром Заонежья становится Олонец, где была построена довольно мощная крепость. В 1649 г. все Заонежские и Лопские погосты были выведены из состава Новгородского уезда и объединены в одно воеводство с центром в Олонце. В том же году, в Заонежских землях была проведена военная реформа (в рамках общероссийской реформы по созданию полков нового строя), в соответствии с которой крестьяне (кроме бедняков и увечных), в возрасте от 20 до 50 лет, поступали на военную службу, в счет которой они освобождались от выплат всех основных налогов, но обеспечивались продуктами и доходами с собственного хозяйства. За «государеву службу» (участие в осадах и боях, ранения) солдатам выдавалось жалованье. Однако уже в 1666 г. «пашенную службу» в Карелии пришлось отменить из-за обнищания многих крестьян, низкой собираемости налогов и стабилизации внешнеполитической обстановки в Балтийском регионе. После упразднения полков, правительство возобновило налогообложение бывших солдат.
В 1678 г. в Заонежских погостах Олонецкого уезда проживали уже 73,5 тысячи человек. Обратной стороной роста населения стал «земельный голод» - быстрое сокращение свободных для распашки земель и как следствие обнищание значительной части жителей. К концу XVII в. в Карелии из всей возделываемой пашни 90% было введено в оборот еще к середине XVI столетия, а на долю последующих 150 лет выпадает всего 10% вновь освоенных под пашню земель. В начале XVIII века в Олонецком уезде было около 12 тысяч разорившихся крестьян. К счастью для крестьян, в условиях Карелии население имело широкие возможности для получения иных доходов, не связанных с земледелием.
Правительственная налоговая политика (выплата податей деньгами, а не продуктами, установившаяся еще в конце XV в.) стимулировала развитие различных промыслов. Значительный доход давала добыча пушнины – основного продукта старейшего из карельских промыслов. Все карельские леса пронизывали «путики» - охотничьи тропы с силками и капканами. Кстати, «путики», являвшиеся полноправной составной частью крестьянского хозяйства, продавались, дарились и завещались, как и любой другой вид недвижимости. Большое значение имели рыбные промыслы, в Олонецко-Прионежском районе успешно функционировала товарная крестьянская легкая промышленность, производившая полотно, холсты и сукно. На берегах Ладожского и Онежского озер, на Свири строились корабли для внутриозерных и речных перевозок товаров в южной части Карелии. Карелия с ее развитой системой водных путей выступала транзитным звеном между морскими и крупными речными бассейнами.
Железоделательное производство также было распространено в крупных масштабах. Уже в XVI в. продукция карельских кузнецов продавалась по всей России. В Поморье, где было распространено солеварение, существовал серьезный рынок сбыта для изготовленных в Карелии цренов (больших сковород для выпаривания соли). Центры производства железных изделий для Поморья находились, в том числе и в деревнях Шуйского погоста Заонежья (находился недалеко от современного Петрозаводска).
На фото: Варница. Рисунок из книги Э.Пальмквиста 1900 год
На фото: фрагмент црена (склепанное полотно)
В середине XVI в. Соловецкий монастырь создал в своей Сумской вотчине первый в Карелии железоделательный оружейный завод, получивший название «Железная пустынь» и просуществовавший полтора столетия. Завод выпускал пушки, ружья, другие изделия из металла. Начальником завода был «старец» из монахов. Кузнецами и оружейниками стали монастырские специалисты, рудокопами и дровозаготовителями выступали наемные «работные люди», а монастырские крестьяне занимались транспортировкой руды. Оружие шло на оснащение крепостей самого монастыря и Сумского острога.
В XVII столетии производственно-товарная специализация заонежцев в производстве металлоизделий укрепилась. Кузнецы поставляли на рынок как готовую продукцию из уклада (замки) и менее закаленного железа (топоры, сохи, ножи), так и полуфабрикаты – пруты и крицу. Купцы продавали железную продукцию на ярмарках в Архангельске, Тихвине в Ирбите и Макарьево (две последние – крупнейшие в России). В 1620-х гг. Заонежские погосты получили большой заказ на изготовление пушечных ядер и поделочного железа для восстановления вывезенного в 1617 г. шведами арсенала Новгорода. В итоге, в 1630-31 гг. заонежцы поставили в Новгород 9044 ядра разного калибра общим весом в 266 пудов 22 гривенки, 100 пудов прутового железа и 5 пудов уклада.
Развитие российской экономики в XVII в. и усиление ее внешнеполитической активности особенно остро поставили вопрос о развитии в стране металлургии. Хотя в семнадцатом столетии металлические ремесла и промыслы получили значительное развитие, они не могли удовлетворить потребности государства в металлах и металлических изделиях. России приходилось ввозить железо и медь из Швеции и Нидерландов. Многочисленные войны начала века убеждали правительство в необходимости обзавестись собственным вооружением. Однако слабая промышленная база не обеспечивала производства необходимого количества однотипного огнестрельного оружия, что являлось серьезным препятствием для создания постоянной регулярной армии. Исходя из этого, государство всячески поощряло разведку и разработку металлических руд.
Серьезные частные и государственные металлообрабатывающие заводы в Карелии появились уже в XVII веке.
Из доклада П.Е. Холостова к столетию Александровского завода:
«С давних времен, жителям Олонецкого края было известно приготовление железа прямо из руд, а в царствование Царя Алексея Михайловича существовали уже в крае заводы в Кижском и Шунгском погостах, в Лижемской волости и Фоймогубском погосте на Усть-реке и у Конша-озера. Эти заводы были устроены с пособием от правительства и принадлежали датчанину Бутенанту, но по производительности своей, не в состоянии были удовлетворить военным потребностям. В 1700 году Бутенант владел двумя чугунноплавильными и тремя железоделательными заводами, приготовлявшими малого колибра орудия и весьма незначительное количество снарядов и железа; заводы эти находились в Кижской и Толвуйской вотчинах.
Хотя после сражения под Нарвой, в 1700 году, Великим Преобразователем России Императором Петром I и было поручено приготовление пушек думному дъяку Виниусу, а по недостатку меди в России и издан был указ о перелитии колоколов со всех соборов и монастырей в Москве и других городах, однако после этого события постоянной заботой Царя было - построить завод в Олонецком крае. Эту мысль свою Государь нашел возможным привести во исполнение, после знаменитого похода своего от Белого моря к Онежскому озеру, и, по указанию Его, было устроено, в видах преимущественного снабжения Беломорской флотилии пушками и снарядами в весьма короткий срок и почти одновременно в 1701 и 1702 годах пять заводов:
1) Алексеевский, названный в честь Царевича Алексея Петровича, о двух доменных печах, чугунноплавиленный и железоделательный завод;
2) Повенецкий чугунноплавиленный и железоделательный завод на реке Повенчанке, где в настоящее время находится г. Повенец;
3) Вичковский железоделательный завод, в 30 верстах от Повенецкого завода, в самой верхней губе Онежского озера;
4) Ателевский железоделательный завод, на Онежском озере, в Повенецком уезде, и
5) Тырпицкий железоделательный завод, в Белозерском уезде, Чудской волости, в деревне Тырпице, в тех самых местах, где выделывалось в древние времена железо прямо из руд в сыродутных горнах. О продолжительности действия Алексеевского и Ателевского заводов не имеется в актах сведений; что же касается до Повенецкого и Вичьковского заводов, то известно, что на первом были в 1704 году приготовлены первые в России якоря и что этот завод был, на основании имянного Высочайшего указа 28 февраля 1724 года, остановлен и в 1727 году передан какому то частному лицу в аренду, а за тем в 1736 году окончательно закрыт, вследствие отказа арендатора от содержания его; что же качается до Вичьковского завода, то он был от дан по устройстве своем в частные руки и действовал недолго, за недостатком рабочих рук. Тырпицкий завод остановлен, по распоряжению Берг-коллегии, за оскуднением руд.
В 1703 году, по указанию иностранца Блюэра, вывезенного Петром Великим из Фрейберга, в Саксонии, был заложен, по указу Государя, 29 августа, около устья реки Лососинки, впадающей в Онежское озеро, чугунно-пушечный завод, названный по Августейшему имени, Петровским».
На фото карта из архива Галереи промышленной истории с отметками Л.М.Тетерина мест нахождения заводов Олонецкой губернии
Список заводов Олонецкой губернии XVII – XVIII вв.:
1. Фоймогубский 1671-1674 гг. (завод Бутенанта и Марселиуса)
2. Спировский 1679-1710 гг.
3. Устьрецкий 1680-1719 гг.
4. Лижемский 1680-1710-1769 гг.
5. Кедрозерский 1680-1710 гг.
6. Тивдийский 1696..., 1731-1740, 1764-1774 гг.
7. Повенецкий 1702-1724 гг.
8. Вичковский 1702 - ....
9. Ателевский 1702 - ....
10. Тырницкий 1702 - ....
11. Алексеевский 1702 - ...1720-е гг.
12. Петровский 1703 - 1734 гг.
Медеплавильный 1753 - ....
Французские фабрики 1765 - ...
Александровский 1774-1918 гг.
13. Кончезерский 1707-1918 гг.
14. Вохтозерский 1739-1780 гг.
15. Куйтежский
16. Топорецкий 1770-1786 гг.
17. Киворецкий 1761-1779 гг.
18. Туломозерский 1762-1778 гг.
19. Туборецкий 1761-...1774 гг.
20. Челмужский
Есть еще упоминание о заводах Гаврилова Семена в Олонецком уезде Толвуйском погосте - 1666 г.
В 1666-78 гг. после обнаружения медной руды в Заонежье была предпринята попытка производства меди, которую приходилось импортировать. В 1666 г. новгородский купец Семен Гаврилов, торговавший со Швецией и знакомый с медеплавильным производством там, получил деньги и жалованную грамоту на поиск медных руд и строительство завода.
Изначально на завод предполагалось набирать «охочих людей» и платить им из казны за работу, однако уже в сентябре 1672 г. Гаврилову разрешили применять принудительный труд – крестьяне, подрабатывавшие на заводе, были тесно связаны с землей и в периоды сева, сенокоса и уборки урожая количество «охочих» людей на заводе резко уменьшалось. Рабочие делились на 3 группы: постоянные рабочие различных специальностей (кузнецы, плотники, угольщики и т.д.); крестьяне, занятые на добыче руды и крестьяне, занятые перевозкой руды, дров угля и т.д. Заработную плату выплачивали не только деньгами, но и хлебом, что в условиях Карелии, где из-за частых недородов крестьяне вынуждены были приобретать хлеб по высокой цене, было для крестьян выгодно. Оплата зависела от количества затраченного труда и квалификации. Оплачиваемой единицей был рабочий день, продолжительность которого неизвестна. Весной и летом в пик полевых работ оплата повышалась. В 1671 г. рабочие рудника во второй половине мая получали 8 алтын в неделю, с 19 июня – по 6 алтын и 4 деньги, в июле и августе – снова по 8 алтын. Кузнец в это же время вместо обычных 8-10 денег в день имел 10-12 денег. Ночные работы осенью оплачивались выше, чем весною и летом. Обычно выплаты осуществлялись еженедельно. Размер поденной оплаты был следующим: на руднике – 5-6 денег, ямники – 6 денег, разнорабочие – 6 денег, ночные сторожа – 2-4 деньги за ночь, в праздничные и воскресные дни сторожа получали – 4-6 денег за ночь, молотовщики – 6 денег, кузнецы, медники, плотники – по 8 денег, угольный мастер – 10 денег, угольщик и дровосек – по 6 денег, возчик с лошадью – 10-12 денег. В это же время фунт ржи стоил 1-1.5 деньги. Считая дневной нормой потребления 2.5-3 фунта на взрослого мужчину и учитывая припек, получаем, что доход в 6 денег в день позволял приобрести 5-7 фунтов ржаного хлеба. Не слишком много, если учесть, что средняя крестьянская семья состояла из 4-7 человек. В случае увечья или смерти «охочих людей» во время работ предприятие оказывало помощь пострадавшему либо его семье. Так один поморец, упавший в яму получил 16 алтын 4 деньги и четверик (примерно пуд) ржи, т.е. зарплату неквалифицированного рабочего примерно за 16 дней.
Однако медные руды, обнаруженные на Заонежском полуострове в Фоймогубской области, оказались довольно бедными и не оправдали надежд. В 1674 г. завод и права на поиск и добычу руды передали из казны в частные руки иностранцам Петру Мартелису-младшему и Еремею ван дер Гаттену, но и они не смогли добиться производства меди в достаточных объемах. В 1678 г. после их смерти завод перешел к Генриху Бутенанту фон Розенбушу, владевшему также Тульскими, Каширскими и Алексинскими металлургическими заводами. Фон Розенбуш решил отказаться от добычи меди и перешел к добыче железной руды, выплавке из нее железа и изготовлению из него сложных изделий. С этой целью он в 1680-90-х гг. построил на Заонежском полуострове группу доменно-молотовых мануфактур, известную под именем Олонецкие заводы (Устьрецкий, Фоймогубский, Лижемский и Кедрозерский заводы). Мастерами на новых предприятиях стали специалисты с производств Генриха Бутенанта в центре страны.
Однако пополнение числа рабочих из местных мастеров проходило болезненно.
Из челобитной иноземцев Андрея Бутенанта и Христиана Марселиса в Пушкарский приказ на крестьян Кижского погоста, напавших на Олонецкие заводы «с пищалями и бердышами» под предводительством старосты Константина Попова.
1684 г. февраля 17
«...Жалоба, государи, нам Олонецкого уезду Кижского погоста на старосту на Констянтина Семенова сына Попова. В нынешнем, государи , во 192-м (прим.: писцы нередко при написании дат не указывали тысячелетие. в данном случае 7192 год от сотворения мира) году генваря в 8 день приезжал он Констянтин воровским вымыслом на наши Олонецкие заводишки на Усть реку многолюдством с пищальми и с бердыши и с рогатинам и с кистенями нас иноземцев бранил и бесщестил всякою неподобною бранью и прикащика нашего иноземца же Андрея Кастропа рогатиною поколол и за мастеровыми и работными людьми з бердыши и с копьями гонялся и похваляютца смертным убивтсвом, и наемного нашего угольного извощика Ивашка Венедиева на дороге бил смертным боем, и ныне он Ивашко лежит при смерти...»
Из жалованной грамоты царя Петра Алексеевича иноземцу Андрею Ивановичу Бутенанту фон Розенбушу и его сыну Андрею на Олонецкие железные и укладные заводы и Кижский погост - о вооруженном сопротивлении крестьян Кижского погоста приписке к Олонецким заводам
1696 г., не ранее апреля 28-го
«...В прошлом 203-м году (прим. 7203 с сотворения мира), по нашему великого государя указу, посыланы из Преображенского в тот Кижский погост стольник Афанасий Брянчанинов да Новгородского приказу подъячей Петр Курбатов да с ними московских и вологодских и двинских стрельцов 335 человек, а по наказу велено им тот Кижский погост с селы и деревнями и со всякими угодьи и со скрестьяны и с бобыли по прежнему нашего великого государя указу, переписать и отказать к работам к железным заводам Андрея ж Бутенанта, а старостам и крестьянам, которые нашим государевым указом чинились ослушны, велено по розыску учинить наш великого государя указ (прим.: имеется в виду указ 1694 года, по которому Кижский погост был приписан к заводам Бутенанта). По нашему великого государя указу - апреля в 28 день писали к нам великому государю они Афанасей и Петр и прислали в Преображенское доезд за своими и понятых людей руками; а в доезде их написано: как-де они с стрельцами и с понятыми в Кижский погост приехали, и того-де погоста крестьяне учинили бунт, и у церкви Преображения господня били в колокола и в сполох, и собрались из деревень с дубьем и кольем, да и в иных числех они крестьяне против вышеименованного нашего государева указу во всем чинились ослушны».
На гравюре «Наказание бунтовщиков»
Первый этап работы Олонецких заводов нельзя считать очень удачным, оживление началось лишь с началом в 1700 г. Северной войны, когда правительство стало размещать на Олонецких заводах военные заказы. В январе мае 1700 г. Бутенант поставил на Пушечный двор в Москве 21 740 гранат и 2 161 пуд железа. В марте 1701 г. он получил наряд на изготовление 100 пушек и значительного количества ядер, ручных гранат и т.д. В связи с этим пришлось прибегнуть к расширению производства и построить на Устьрецком заводе две двойных доменных печи. До конца года Олонецкие заводы поставили в Новгород требуемые 100 пушек, 20 400 ручных гранат, 10 000 ядер и 760 бомб. Когда в 1702 г. на Ладожском озере была заложена Сясьская верфь, то снабжение строящихся кораблей оснасткой и вооружением также возложили на заводы Бутенанта.
Производительность заводов стремительно росла, если в 1701 г. она составляла примерно 13 000 пудов, то уже в 1702 г. она достигла 40 000 пудов. Если до начала Северной войны заводы в Карелии не имели большого значения в плане производство продукции, то в первые годы XVIII в. они сыграли важную роль в снабжении русских войск, изготовив около 180 пушек и более 100 000 единиц артиллерийских припасов. В 1703 г. Олонецкие заводы переходят в казну. Решение было обусловлено стремлением государства сосредоточить военную промышленность в своих собственных руках. Перешедшие в казну заводы вошли в систему Олонецких Петровских заводов и продолжали работать на благо снабжения строившегося Балтийского флота.
В начале Северной войны, в августе 1700 г. был создан специальный Рудокопный приказ, который должен был ведать всеми делами, связанными с поиском и добычей различных руд, а также нанимать иностранных мастеров. В январе 1701 г. в Саксонию отправились «горных дел дозорщик» Иван Патрушев и мастер горного дела Яган Блиэр, приехавший в Россию еще в 1700 г. В сентябре 1701 г. они вернулись обратно вместе с восемью специалистами по горному делу. В феврале 1702 г. Рудокопный приказ направил Патрушева и Блиэра в Фоймогубскую волость Олонецкого уезда для поиска медных и серебряных руд. В том же году под руководством Патрушева в Фоймогубской волости у озера Падм на реке Падмозерке был построен небольшой вододействующий медеплавильный завод, проработавший до конца 1706 г., когда производство было перенесено на Кончезерский медеплавильный завод.
- 2 -
29 августа 1703 года на правом берегу реки Лососинки, состоялась закладка (первый камень заложил Александр Данилович Меньшиков), а в сентябре началась постройка доменного, молотового и оружейного завода, который сперва получил название Шуйский (по месту своего нахождения), а затем был переименован в Петровский. Строителем завода стал московский рудознатец Яков Власов, которому в 1701 г. было пожаловано звание мастера горнозаводского дела. Власов был направлен в Олонецкий уезд с несколькими учениками из солдат.
Фото «Добыча водной руды в Карелии» из сборника НА РК
«300 лет Петрозаводска. Документы и материалы»
Добыча руды и заготовка угля, так же как и заготовка материалов для постройки завода, а затем и строительные работы производились силами местного населения в порядке повинности. На постройке Петровского завода в период с 1 сентября по 17 октября ежедневно трудились в среднем 102 плотника, 15 кузнецов, 166 подводчиков с лошадьми и около 900 пеших работников. Большая часть рабочих занималась рубкой леса и заготовкой дров, предназначенных для выжигания угля, работала на заготовке и подвозе строительных материалов для доменных печей, производственных и жилых зданий. Плотники работали на постройке первой плотины для домны и молотовой, строили заводские и жилые помещения, кузнецы ковали к плотинам и «доменному строению» гвозди и другие металлические связи и скрепления. Все работники должны были являться с хлебными запасами, а плотники и кузнецы со своими снастями.
Репродукция гравюры Зиновия Львовича «Петровская слобода» из архива "Галереи промышленной истории".
Железная руда для завода была найдена с помощью местных крестьян еще до начала строительства. Сначала источники сырья находились в районе Шуйского погоста, затем заготовка руды производилась в Толвуйском погосте, а также за Онежским озером.
Во время строительства Петровского завода необходимое для постройки и оборудования железо доставляли со старых заводов: Кедрозерского, Устрецкого, Лижемского. Сооружение первой плотины на Лососинке началось в сентябре 1703 г. Воды реки должны были поступать к вододействующим механизмам, обслуживающим доменные печи, вертельни, оружейные и молотовые мастерские. Вместе с плотиной велось строительство доменных печей и устраивались фурмовые трубы для подачи к печам воздуха. В конце октября начали изготавливать чан для литья пушек, приступили к постройке поварни и жилых помещений. В начале следующего, 1704 г. начали строить «меховую избу» (мастерская для изготовления мехов), пушечную вертельню (для сверления пушек), доменный двор и «фурменную избу» (для изготовления форм для литья).
Первую пушку, отлитую на заводе, испытали уже в январе 1704 г., а с января по конец марта этого же года отлили 15 трехфунтовок и 45 шестифунтовых пушек. О начале работ на Петровском (а также Повенецком) заводе 25 января 1704 г. сообщила газета «Ведомости»: «В Олонецком уезде, в Шуйском и в Толвойском погостех и в Шекинской волости найдена железная руда и двои заводы заведены великие. И всяких запасов, к железному делу надлежащих, приготовлено многое число. А железо явилося изрядно в деле». 22 мая 1704 г. командир Петровских заводов Алексей Степанович Чоглоков доложил об отправке с Петровского и Повенецкого заводов первой партии пушек для Олонецкой верфи.
Помимо Олонецких заводов и Железной пустыни местные жители также развивали заводское производство, но в меньшем объеме. В 1696 г. кузнецы из Тивдии создали свой завод, имевший молот с водяным приводом для производства уклада. Мануфактура успешно отработала 10 лет, но была закрыта по распоряжению правительства, чтобы не создавать конкуренцию новому Петровскому заводу на реке Лососинке в будущем Петрозаводске. Указ 1706 г. запрещал карельским крестьянам под страхом смерти изготавливать и продавать уклад, крицы и полицы «мимо заводов».
Интересно вспомнить и о запрете торговли русскими якорями за границу государства.
Макет якорного цеха в «Галерее промышленной истории»
Якоря для первых фрегатов петровского флота, которые строились в 1702 году на реках Свирь и Паша, ковались в Олонце (Лодейное Поле). Железо, получаемое из олонецкой «болотной руды», ценилось в Европе наравне со знаменитым «шведским железом» и славилось гибкостью, хорошей ковкостью и чрезвычайной вязкостью. Кроме того, оно легко сваривалось: чистые поверхности двух кусков железа, нагретых до появления искр, от удара молота или сильного давления соединялись в одну массу. А это свойство немаловажно.
Идущее на изготовление якорей русское двухсварочное железо по своему качеству превосходило английское трехсварочное.
О том, что русские якоря пользовались за границей большим спросом, можно судить из многих документов петровского времени. Вот, например, письмо русского посла в Дании Василия Долгорукова Петру I от 8 марта 1718 года:
«...Есть здесь в магазейнах Вашего Величества якоря корабельные, которым роспись при сем вложена; также есть пушечные станки и картечь. И понеже я не имею указу того продавать, того для велю положить картечи и якорья, сколько возможно на корабль «Егудиил» и отправлю в Санкт-Петербурх, а в достальных буду ожидать Вашего Величества указу. Морские Его Величества, Датского короля комиссары торговали у меня те якорья и сказали мне, что имеют в них нужду такую, что за тем несколько кораблей в море выйтить не возмогут. В продаже я им отказал и сказал, что без указу не смею...» .
О том, какие высокие требования Петр предъявлял к качеству идущего на якоря материала, можно судить по его указу «О пробовании на заводах железа», разосланному в апреле 1722 года Бергколлегией «на все железные заводы, где железо делается».
Фактически это закон об обязательных правилах испытания и последующего клеймения железа.
Первая проба полосового железа, придуманная царем, состояла в том, что железную полосу накручивали вокруг врытого в землю столба диаметром шесть вершков. Эта операция повторялась трижды (в разные стороны), после чего полосу осматривали, и если она не носила следов разрушения, на ней выбивали клеймо № 1.
Вторая проба: «взять железную полосу, бить о наковальню трижды со всей силы ударять». Если железо выдерживало, на нем выбивали клеймо № 2.
На полосах, не выдержавших ни первой, ни второй пробы, ставили клеймо № 3.
Продажа полосового железа без этих клейм категорически запрещалась. Для надзора за кузнецами Петр учредил должность - «комиссар над железною работаю».
Петровский указ об испытании железа, несмотря на примитивность проб, положил начало борьбе за качество металла в общегосударственном масштабе.
Русские якоря по своей прочности во много раз превосходили английские. С одной стороны, это объяснялось тем, что на Петровских заводах при обработке железа применяли древесный уголь, а пудлинговые печи топили дровами. В Англии же при выделке якорей использовали каменный уголь и кокс, содержащие примесь серы и фосфора, которые в соединении с железом снижали его качество.
На Петровском заводе для испытания крепости новый якорь сначала поднимали на высоту веретена, бросали на чугунный брус пяткой, потом вниз скобой и, наконец, серединой веретена на ствол пушки. Если якорь выдерживал эти испытания, на нем выбивали особое клеймо.
Известно, что помимо производства пушек крупные размеры приобрело на Олонецких заводах изготовление якорей, ядер, бомб, пушечной дроби, котлов, кованого и перетяжного железа, чугунного балласта, гвоздей и некоторых инструментов.
Относительно свойства бомб и гранат Олонецкого производства имеется свидетельство дипломатического представителя германского императора О.А. Плейера. Он сообщал в 1710 году из России, что «для бомб и гранат ни в каком месте нечего и желать лучше железа тульского и из Олонца при Онежском озере по его твердости и хрупкости, потому что при разрыве оно рассыпается на множество кусков...».
Впечатляют заказы железных изделий Олонецким заводам в 1715 году из Адмиралтейства поступил заказ на 42 11 ядер, 4 598 пудов дроби, 14 825 книпелей, 718 якорей, 5500 железных досок на обивку камбузов, 24 наковальни, 72 котла и более 78 000 единиц различных мелких корабельных припасов.
В 1714-1719 гг на Петровском заводе был сделан 1801 якорь общим весом 25 841 пуд.
С 1718 г. на Олонецких заводах была освоена технология производства больших якорей, до 200 пудов весом, с помощью вододействующих механизмов. Общий вес выработанных в 1719 году чугунных изделий на Петровском, Повенецком, Кончезерском и Устьрецком заводах составил 78 529 пудов. Помимо домен на них имелись плотины, молотовые, кузницы, токарни, сверлильни для пушек, печи для обжига извести, для изготовления стали, пильная мельница, мастерские для выработки жести, уклада, проволоки, смоловарня и так далее.
Можно понять чувства царя, посетившие Олонецкие Петровские заводы во время расцвета их деятельности. 27 января 1719 года Петр I собственноручно написал с Петровских заводов их основателю А.Д. Меншикову: «Мейн фринт, объявляю вам, что мы вчерашнего дни сюды прибыли, и правда, таких заводоф нигде не видал могу сказать, а вам, яко фундатору оных, благодарствовать».
Чьих рук это заслуга в первую очередь? Над оборудованием Петровского завода трудились рабочие бывших заводов Бутенанта. На Устрецком и Лижемском заводах для Петровского завода изготовили мехи к домнам и для молотовой, 2 больших молота вместе с хомутами к ним, тяги к 4 мехам и другие меховые снасти, сто прутов полосного железа на горновые связи, клещи, ломы, топоры и т.д. С этих же заводов на Петровский завод первым делом отправили мастеров по изготовлению пушек вместе с чертежами, в начале 1704 г. с Устрецкого завода были отправлены молотовый мастер Бенк и плотинный мастер Меншак, угольный мастер Иван Кошель с подмастерьями. В мае 1704 г. для постройки кирпичного завода прибыли уже кирпичные мастера Куприян Самылин, Герасим Лаптев и Анисим Галактионов, а в июле того же года приехал меховой мастер Амон. Поскольку занятых срочным заказом на Олонецкой верфи якорных мастеров было прислать невозможно, то изготовление якорей для карбусов поручили кузнецам Шуйского погоста, которые уже имели подобный опыт в изготовлении карбусных якорей для заводов Бутенанта.
Таким образом, видим, что формирование кадрового состава Петровского завода, в отличие от первых казенных уральских заводов, рабочие кадры которых пополнялись за счет заводов центра России, в первую очередь происходило за счет перевода на него квалифицированных специалистов с перешедших в казну заводов Бутенанта. Опыт этих мастеров вместе с навыками олонецких «умельцев» очень пригодились уже в самом начале строительства при постройке таких объектов как плотина и связанных с ней вододействующих установои (колесниц, ларей и т. д.). Славившиеся своим мастерством олонецкие плотники, значительно ускоряли ход работ, что выгодно отличало Петровский завод от условий строительства на первых казенных заводах Урала, где мастера по постройке плотин пришлось вызывать из центра, а мастера и подмастерья без него «ни в какое дело не вступали».
Еще в августе 1706 г. Чоглоков докладывал Меншикову о состоянии дел на новых заводах: «На заводех твоих: Петровских, Алексеевских, Повенецких все благополучно. И дела доменные, и в молотовых, и якорных, и пушечные, и оружейные, и укладные, и шпажные, и палерные, и стволов оружейных и иных дел водою точильные, и эфесных и всяких стальных мелочей, и проволочной железной и медной заводы управляютца и из русских у всех дел учатца».
План Петровского завода из экспозиции "Галереи промышленной истории"
До 40 доменных, дощатых, пушечных, якорных, молотовых и угольных мастеров в разное время были переведены на новые Олонецкие заводы. Однако, конечно же этого было недостаточно и для организации новых отраслей металлургии и металлообработки (например, изготовление проволоки, холодного оружия) были переведены иностранные и русские мастера с других заводов, а также наняты новые за границей. Так, в 1704 г., на Олонецкие заводы Сибирский приказ прислал трех саксонских мастеров: специалиста по организации вододействующего производства проволоки Андрея Нитцеля, мастера по производству пистолетных замков Ивана Вулфа и мастера по изготовлению шпажных и эфесных ножен Ивана Фридриха. В 1705 г. из Пруссии прибыли 8 мастеров-оружейников с тремя подмастерьями. Из них два ложевых, три замочных и ствольных мастеров и подмастерьев, точильный шпажный и эфесный.
Также на Олонецкие заводы правительство направляло иностранцев и русских мастеров с частных и казенных заводов других областей России. Например, в феврале 1704 г. Ингерманландская канцелярия направила на Петровский завод с Ченцовского завода Нарышкина доменного мастера Андрея Гурыля и с Угодского завода В. Меллера иноземного пушечного мастера Ивана Борисова и русского доменного Ивана Яковлева. А в 1705 г. на Петровский завод прибыли их подмастерья Дмитрий Герасимов и Михаил Зотиев. По приказу Меншикова в декабре 1704 г. Оружейная палата направила на Петровский завод 100 тульских кузнецов-оружейников и 10 ложевых мастеров, причем эта партия была отобрана из лучших мастеров и учеников Тульской казенной оружейной слободы. В мае 1706 г. Ингерманладской канцелярией было взято из села Павлова (вотчины князя М.Я. Черкасского) для отправки на Петровский завод 34 оружейника.
Кроме того, указом Петра I от 1 марта 1719 г. предписывалось набрать из местного населения «на Петровские заводы и в науку к оружейным и прочим делам» 300 человек.
Наряду с принудительными формами мобилизации, использовался и принцип добровольной записи. Например, в 1704 г. на всех городских воротах Москвы был прибит царский указ, объявлявший, чтобы «из Москвы и из городов и из уездов всякого мастерства и ремесла люди, хто похочет, шли на Олонецкие железные заводы для работы и записывалися в Ингерманландской канцелярии, а им учинено и дано будет ево, великого государя, жалованье, смотря по их работе». При этом по сохранившимся данным число добровольно записавшихся в работу ограничилось 11 людьми.
По условиям договоров с иностранцами, они были обязаны обучать работавших у них русских своему ремеслу. Так, в контрактах, подписанных с оружейниками из Дании, Пруссии и Саксонии подчеркивается, что они приняты на службу «для научения мастерству русских людей». Однако, в реальной жизни не все иностранцы выполняли подобные условия, бывали и случаи, когда среди приехавших в Россию встречались и те, кто выдавал себя за специалиста, а на деле оказывался недостаточно квалифицированным. Так А.С. Чоглоков писал коменданту Яковлеву о мастере про пушечного мастера Депрея с Петровского завода: «Депреева литься пушки не стоят с пробы… в дуле против калибра гораздо больше, а в стенах от того стало тоне. И для того он от литья отказан». Иностранец Кребс, заявивший, что является оружейным подмастерьем и принятый на завод с окладом в 5 рублей в месяц в итоге сознался, что никогда «того мастерства и не делывал» и был уволен. Пришлось уволить и двух датских «специалистов» по фузейным замкам – В. и Я. Грепели, которые были отпущены обратно «в свою землю». В тоже время значительное количество иностранцев оказались действительно хорошими мастерами и в течение двух десятилетий оставались на Олонецких заводах на руководящей работе.
Значительную роль при формировании рабочих кадров сыграло население Олонецкого уезда, значительная часть которого, как было уже отмечено, являлась мелкими товаропроизводителями. Правительство предписывало заводской администрации набирать учеников из местного приписного населения, а молодые крестьяне, с детства привыкшие работать в кузницах или домницах, хорошо подходили для ученичества в различных цехах. Например, из рекрутского набора 1708 г. на заводы взяли 160 человек. Всем рекрутам давалась подмога от «мира» в размере одного рубля, затем сермяжный кафтан и баранья шуба. Прибыв на завод, они записывались в рекрутские списки и получали солдатское жалованье. Бывали среди рекрутов и взятые по найму на год, с условием прислать замену, «мир» платил таким людям от 15 до 30 рублей в год и 3 четверти муки и круп. Но обычно, такие наемные «рекрутные солдаты», отработав год на заводах, оставались там навечно. Встречались и случаи найма сразу на вечную службу.
Ученичество получило дальнейшее развитие и во втором десятилетии XVIII в. Например, указом Петра I от 1 марта 1719 г. предписывалось набрать из местного населения «на Петровские заводы и в науку к оружейным и прочим делам» 300 человек, а на запрос о жаловании для них Петр распорядился «Давать по науке: ученикам – ученичье, а кто явится в своем мастерстве – по препорции». Освоение различных профессий было в особенности доступно для детей заводских рабочих, проживавших в заводском поселке. Так, при перечислении рабочих различных специальностей встречаются «кузнеческие дети», работающие вместе со своими отцами. 29 января 1724 г. появился указ «кузнеческих и прочих мастеров детей определить в науку к разным заводским делам и давать им жалованье».
Репродукция картины Б. Акбулатова «Начало. Петровские заводы»
из архива Галереи промышленной истории
(оригинал хранится в Музее изобразительных искусств Карелии
Кроме рекрутских наборов были и другие способы пополнения трудового коллектива из местного приписного населения. Например, заводская администрация приглядывалась к временным работникам, присылавшимся на завод по разверсткам и отбирая наиболее квалифицированных плотников, кузнецов, углежогов, задерживала их для постоянной работы. Кузнец Шуйского погоста деревни Пертнаволок Потап Юрьев в 1708 г. поставлял на Петровский завод выработанный им уклад, а с октября того же года «тот кузнец взят на медные заводы к горным делам» с окладом 1 рубль и 2 четверика ржи в месяц. Кузнец Лаврентий Степанов работал на Петровском заводе с 1703 г., в 1708 г. он точил пилы, заготовлял медные драгунские приборы, паял шпажные и багинетные наконечники. В 1711 г. среди заводских угольных мастеров числились крестьяне Шуйского погоста Василий Артомонов и Яким Степанов, работавшие у жженья заводских угольных куч с основания Петровского завода. А приписной крестьянин Шуйского погоста Василий Антонов, работавший на Петровском заводе с его основания «у каменного доменного печного дела» в 1711 г. подал челобитную, в которой сообщал «и был я у того дела восьми годов безвыходно, своими припасы, а жалованья и корму мне нисколько не давалось», поскольку его хозяйство за время работы на заводе «оскудало», а его брата забрали в солдаты, то кормится Антонову было уже нечем, и он просил, чтобы его работу оплачивали.
Поскольку металлообрабатывающие цехи новых заводов нуждались в большом количестве не только высококвалифицированных специалистов, но и в рабочих более низкой квалификации, то уже в 1703 г. было дано распоряжение Ратуши бурмистрам разных городов о присылке посадских кузнецов. По первому наряду 12 кузнецов было прислано с Вологды, Твери, Суздаля, Костромы, Переяславля Залесского и Вязниковской слободы. В 1705 г. из тех же городов прибыло 36 человек. По приказу Меншикова от 20 сентября 1706 г., требовалось 500 новых кузнецов для Олонецких заводов «для умножения оружейного дела» «со всех городов, сел и волостей ратушского ведения». Это соответствовало разверстке по 1 кузнецу со 113 дворов. Кузнецы должны были быть высланы «з женами и з детьми» и быть снабжены кузнечными инструментами. Теоретически каждый кузнец должен был получить от «мира» 20 рублей «в дорогу», «на корм», но в реальности многие получали по 10-16 рублей, а то и меньше. Были жалобы на то, что бурмистры присваивали часть денег, а тех, кто требовал их полностью держали в земской избе «за караулом на цепи и в железах». По разным причинам далеко не все из кузнецов приезжали с семьями. И, несмотря на требования Ратуши высылать лучших кузнецов-оружейников, нередко в наряд попадали умеющие ковать лишь «крестьянскую всякую мелочь» и «оружейному делу необученные» поскольку посадский мир зачастую нанимал для отправки на Олонецкие заводы кузнецов из бедноты, а настоящие оружейные мастера, предпочитали оставаться дома. То, что на местах широко практиковался наем работников из бедноты «на вечное житье» в кузнецкую работу на Олонецкие заводы свидетельствуют и документы. Найм оформлялся подрядными записями, которые вручались провожатым нанятых кузнецов для передачи заводской администрации.
Вот одна из таких записей: «Лета 1707 г. июля в 30 день романовец, посадцкий человек Афонасей Алексеев сын Балуев, дал сию на себя запись любимским земских дел бурмистром и все любимцом посадцким людем в том, что против указу в.г. порядился я, Афонасей, у них, бурмистров, в кузнецы в указное место на Новопетровския железныя заводы з женою своею и з детми на вечное житье или куды в.г. укажет. А рядил я, Афонасей, у них, бурмистров, и у посадцких людей себе на работу и на всякия против указу кузнечныя снасти и на съесныя припасы и на подводы и на всякия протори шестьдесят рублев денег. И те рядныя деньги взял я, Афонасей, у них, бурмистров, и у посадцких людей наперед все сполна. И быв мне, Афонасью, в тех указных местях за тою рядою у кузнечного дела, не пить и не бражничать и зернью не играть, и с воровскими людьми не водитца и остановки кузнечному делу не учинить и ис тех указных мест от того кузнечного дела никуды не збежать, жить вечно з женою своею и з детьми и убытка их, бурмистров, и всех посадцких людей никакова не довести. А буде я, Афонасей, против сей записи в чем не устою или кузнечному делу учиню какую остановку, и на мне, Афонасье, и на жене моей и на детях пеня. А пени, что [господин] укажет».
Такие же разверстки, как в отношении кузнецов, применялись правительством для плотников, каменщиков, мастеровых других профессий при строительстве Петербурга, флота, дорог, каналов и т.д.
Необходимо помнить, что принцип добровольности характеризовал лишь момент поступления на работу, но не распространялся на дальнейшую деятельность, т.е. об уходе с заводов по собственному желанию не могло быть и речи. В случае бегства к добровольно записавшимся применялись те же меры, что и к рекрутам. Таким образом, вся последующая пожизненная «государева служба» на военных заводах ничем не отличалась от службы людей, взятых по принудительному рекрутскому набору в армию.
Краткие биографические данные о рабочих Петровского и Кончезерского заводов, представленные в Берг-коллегию в 1731 г. дают дополнительный материал по формированию рабочих кадров. Так, из 100 рабочих большинство попало на заводы по рекрутским наборам – это крестьяне Олонецкого уезда и других районов государства, значительная группа была принята в 1712 г. в местную ланд-милицию, а затем, через несколько лет, послана на различные заводские работы, в основном в качестве молотобойцев. Только 3 крестьянина Кижского погоста поступили на работу «по прошению своему», остальные – «по указу». Большинство молотовых мастеров и подмастерьев ранее работали на заводах Бутенанта, куда поступили «по прошению своему», «самоохотно», но на Олонецкие заводы перешли «по указу». В 1731 г., в связи с сокращением работ на Олонецких заводах, дальнейшая судьба всех рабочих решалась Берг-коллегией, независимо от их желания.
Данные о социальном составе рабочих четырех Олонецких заводов в первом десятилетии XVIII в. приведены ниже в таблице:
| Социальные группы | Число человек |
| Мастера и подмастерья, переведенные «по указу» с заводов Бутенанта | около 40 |
| Мастера и подмастерья, переведенные «по указу» с заводов центра | 6 |
| Иностранные мастера, приглашенные из-за границы | 17 |
| Олонецкие рекруты и приписные крестьяне | около 300 |
| Олонецкие укладные мастера «добровольно» записавшиеся в казенные кузнецы | 33 |
| Тульские казенные оружейники | 110 |
| Павловские оружейники из крепостных князя Черкасского | 34 |
| Посадские кузнецы, присланные по ратушскому набору | около 224 |
| Московские подьячие | 50 |
| Добровольно записавшиеся в Ингерманландской канцелярии | 11 |
| Всего | около 825 |
Уже в процессе строительства Олонецкие заводы начали получать заказы на железо, якоря и другое корабельное оборудование, а также на пушки, ядра, книппели, бомбы. О потребностях строившегося Балтийского флота можно судить исходя из того, что на каждый корабль требовалось до 2 и более тысяч пудов разного железа: гвозди, крючки, якоря, кольца, прутовое железо и т.д., а кроме того, до 80 пушек различного калибра вместе с ядрами и бомбами к ним, не считая ручного и огнестрельного оружия для экипажа. В июле 1705 г. заводская канцелярия получила роспись корабельных припасов, которая определила основные виды заводской продукции на ряд лет в соответствии с планом строительства кораблей на Петербургской и Олонецкой верфях. По росписи требовалось изготовить: 847 якорей, 1700 пушек, 170000 ядер и 7600 книпелей, 7000 петель, скоб и колец, 654000 гвоздей, 1400 пил, 1300 клещей, 1000 ломов и т.д. В сентябре 1705 г. Петровский завод получил заказ на 3400 фузей, 1000 пар пистолетов, 1000 багинетов, 7500 книпелей. Заказ, поступивший в июле 1706 г. требовал поставки 1025 пудов гвоздей, 3500 лопаток и столько же заступов. В 1711-1712 гг. в связи с расширением морских операций заказы на оснащение кораблей увеличиваются. Так, в 1711 г. Адмиралтейский приказ заказал 600 якорей по 6-8 пудов и 600 3-фунтовых пушек для строящихся бригантин, 120 якорей по 9-12 пудов и 125 пушек 3-, 12-фунтового калибра на полугалеры.
В связи с увеличением заказов для Адмиралтейства и большой их срочности правительство передало Олонецкие заводы Адмиралтейскому приказу, одновременно в его ведение поступало все население Олонецкого уезда. Указ об этом был объявлен 6 июня 1712 г., после чего функции олонецкого коменданта и начальника казенных заводов и верфи объединились в одном лице. Первым адмиралтейским комендантом стал Лука Сытин, проработавший на этом посту лишь несколько месяцев. В сентябре 1713 г. начальником Олонецких заводов и комендантом назначается Виллим Иванович Геннин. (изображение ресурса posredi.ru)
В.И. Геннин родился 11 октября 1676 г. в Нижней Саксонии в дворянской семье, которая, впрочем, не отличалась особой знатностью и материальным преуспеванием. Из Германии Геннин переехал в Голландию, где в декабре 1697 г., в возрасте 21 года, по рекомендации амстердамского бургомистра фон-Витсена и при поручительстве «начального человека» этого города А.Ф. Гушта заключил соглашение с московскими послами о поступлении на службу к российскому царю, в которую официально вступил в мае 1698 г. Поступая на русскую службу, Геннин заявил, что «он от юности своей научен, и несколько лет обучался, и ныне основательно разумеет архитектуру гражданскую, домов строение, делание всяких потешных огнестрельных вещей, изображение в воску делать, японскою олифою крашеные соломою изображения, преизрядно на бумаге вырезывать и прочие хитрости и благосклонен есмь к Москве ехать дабы при Его дворе помянутые хитрости исполняти». В 1698 г. Генину присвоили первое воинское звание – фейерверкер и «государь приказал ему обучать молодых дворян артиллерии». Карьера Генина разворачивалась довольно стремительно: в 1700 г. он стал поручиком, в 1702 г. – капитаном, а в 1706 г. – майором. Летом 1710 г. Геннин, состоя в команде Р.В. Брюса, находился при осаде и взятии Выборга, за что был денежно премирован. Затем по указу генерал-адмирала Ф.М. Апраксина занимался возведением укреплений при Гангуте. В сентябре 1710 г., когда русские войска вошли в Кексгольм, Геннин, представивший Петру I план взятия крепости, получил золотую медаль с алмазами и деревню Азила с 60 дворами и в том же году был произведен в подполковники.
В 1712 г. Генину поручают достройку Литейного двора и зелейных (пороховых) заводов в Петербурге. Как предполагал его биограф В.Н. Берх, «вероятно исполнил В.И. Геннин все поручения сии с отличным успехом, ибо в исходе 1713 г. пожалован он был Олонецким комендантом и начальником Петровских, Повенецких и Кончеозерских заводов». Петр потребовал от Геннина в первую очередь решить проблему качества выпускаемой военной продукции и превзойти в этом отношении Швецию.
Первые мероприятия Геннина на Олонецких заводах свидетельствовали о том, что он в силу нехватки опыта был вынужден достигать поставленную Петром цель – «выпускать пушки лучше шведских» - преимущественно за счет административно-организационных, а не технических решений. Так, для начала он ввел персональную ответственность мастеров за выпуск недоброкачественных изделий, предписав, чтобы после пробы формовщик, сверлильщик, точильщик насекали на пушках свои имена. И «за неусмотрение» пригрозил суровыми карами, распорядившись также, чтобы при приемке железа, фузейных досок и цренных палиц из молотовой и дощатой мастерских производилось механическое испытание на излом и деньги выплачивать только за «доброе железо». При этом параллельно Геннин сразу стал демонстрировать стремление самому глубже вникнуть в производственный процесс, реорганизовать и рационализировать его. Он устроил специальную пробирную лабораторию и организовал экспериментальную работу по смешению руд для улучшения качества получаемого сплава, в которой лично принимал участие. Уже в 1714 г. усилиями Геннина на Олонецких заводах стали появляться новые технические приспособления. 5 ноября 1714 г. Генин писал Петру I о своем новом изобретении: «К прежней пушечной, ныне выдумав, зделал и новую водяную машину, на которой точат 24-фунтовых по 2 пушки вдруг, да третию сверлит без людей. А только ко оной машины надобно 3 человека. А по прежнему было у той работы по 40 чел.» Сообщая о том же адмиралу Ф.М. Апраксину, Генин добавляет: «Такой машины нигде нет и, чаю, не слышно». Однако в 1714-16 гг. внедрение новой техники носило пока еще эпизодический характер и относилось лишь к отдельным производственным операциям. Важной вехой стала поездка Геннина в 1716 г. в Европу «для обозрения тамошних горных заводов». Еще более плодотворной стала поездка в 1719 - начале 1720 гг. в Голландию, Саксонию и Пруссию, где он в течение года изучал горный опыт ведущих в этом отношении европейских держав.
Вернувшись из-за границы, с лета 1720 г., Виллим Иванович начал коренное переустройство Петровского завода, стремясь где возможно сократить число рабочих мест за счет механизации производства. На заводе появляются новые вододействующие механизмы для изготовления и «битья» белой жести, для выделки стали, сверления и точения фузейных стволов, приведения в движения мехов и изготовления больших якорей. Сооружаются две печи для изготовления стали «по новому соллингенскому способу», станок для вытягивания стали, укладная мастерская с маленькими домнами. Для плющильного производства были изготовлены две особые печи и две пары валов, через которые пропускались железные полосы. Начал Геннин разрабатывать и схему точной калькуляции себестоимости продукции.
Как отмечал историк С. Князьков Геннин «поставил на ноги все производство Олонецких заводов». Под руководством Геннина Олонецкие заводы в 1719-20 гг. достигли своего наивысшего развития, т.е. в период, совпавший с заключительным этапом Северной войны, когда особенно широко были развернуты морские операции русского флота. Работая в Олонецком крае, Геннин превратился в крупного горного специалиста и незаурядного организатора металлургического производства, значительные успехи, которых он позднее добился на Урале, были во многом подготовлены обширной практикой, которую он получил в Карелии. С июля 1721 г., продолжая возглавлять Олонецкие заводы, Геннин по указу Адмиралтейств-коллегии одновременно руководил еще и строительством Сестрорецких оружейных заводов, и, по словам В.Н. Берха, «государь был весьма доволен умными распоряжениями трудолюбивого Геннина». В феврале 1722 г. Петр I лично осмотрел Петровский завод и уже 6 марта этого года полковник Геннин был произведен в генерал-майоры по артиллерии, а в конце марта получил от Петра новое назначение: «ехать для отправления некоторых нужнейших дел на Сибирские заводы».
Если говорить о личных качествах Геннина, то необходимо заметить, что помимо прагматизма, расчетливости и пунктуальности ему было присуще еще одно не типичное для представителей петровской эпохи качество, как отмечал Д.Н. Мамин-Сибиряк: «этот генерал был редким птенцом орлиного петровского гнезда – деятельный, преданный и в высшей степени честный». Последнее выгодно отличало его от многих представителей правительственной администрации, которые были весьма расположены к использованию должностного положения в стяжательских целях. Кроме того, не забывая в службе и о карьерных соображениях, Генин не терял при этом принципиальности и понятия чести. Безусловно, Виллим Иванович любил, когда его заслуги отмечались не только морально, но и материально, о чем он и писал Ф.М. Апраксину: «Хотя иной мне скажет: «Трудливец Геннин», а что та хвальба без денег? Французския песни при голоде». С гордостью сообщая о своих успехах Геннин не забывал добавить фразы: «Я тружуся как сова… пожалуй, милостивый мой государь, не положи в забвение моего трудишку, я тебе здесь безусыпно из всего сердца радею, и ты пожалуй также мне радей». Впрочем, в петровское время в дворянской среде максимально рекламировать, преувеличивать и приукрашивать свои достоинства и заслуги, а затем без лишней скромности просить, а то и требовать у своих начальников всяческих за это поощрений, было самым обычным делом.
К своим подчиненным Геннин относился беззлобно. Как отмечал В. Берх: «К чести сего достойного мужа надобно заметить, что он был добрый и любимый всеми начальник». По мнению составителя Русского биографического словаря В. Корсаковой «Геннин принадлежал к тем редким начальникам, которые, относясь строго и требовательно к низшим подчиненным, входят в их положение и желают добиться исполнительности, не прибегая к жестоким мерам». Конечно же такие оценки несколько идиллистичны, однако, известно, что Виллим Иванович стремился бороться с неповиновением не только путем репрессий, но и посредством сужения поводов для проявления недовольства.
- 3 -
По окончании Северной войны на Петровском заводе начинается свертывание производства, однако предприятие продолжало оказывать большое влияние на развитие казенной металлургии в стране. Петр I решил сосредоточить основные усилия на развитии уральской казенной металлургической промышленности. В 1722 г. Виллим Иванович (Вильгельм Георг) Генин был переведен на Урал, вместе с ним отправилось значительное количество мастеров, подмастерьев и учеников. С олонецкими кадрами были перестроены и построены новые заводы на Урале, в том числе и Екатеринбургский металлургический завод. Туда же перевозилось и новое оборудование с Олонецких заводов, постройка новых мастерских велась по чертежам, присланным с Олонецких заводов. В письме от 7 сентября 1723 г. Генин докладывал Петру: «Прочие твои здешние железные заводы: Уктусские, Алапаевские и Каменские исправил чрез олонецких, со мною взятых, мастеров, на которых ныне делают доброе железо».
Также и Сестрорецкий завод был построен по чертежам, сделанным в 1720 г. на Петровском заводе, с учетом опыта оборудования его оружейных мастерских. Руководил постройкой завода в 1721 г. также Геннин, все «железные припасы» доставлялись с Олонецких заводов, переводились в Сестрорецк и рабочие. Так, основные кадры Сестрорецкого завода составили переброшенные туда в 1724 г. 457 оружейников с Петровского завода. С этого момента оружейные мастерские Петровского завода перестали существовать. В 1720-1730 гг. технический опыт Петровского завода распространялся и на частных заводах Демидова на Урале, Красносельском медеплавильном, а также на казенных Белозерском и Воронежском заводах.
В период с 1723 по 1734 г. под руководством Геннина на Урале было построено девять новых металлургических заводов и реконструированы уже существующие, произведена их техническая модернизация, усовершенствована система организации производства. Резкий качественный скачок, который совершила под руководством Геннина уральская казенная горная промышленность, вместе с одновременным подъемом в регионе частного демидовского заводовладения оказали решающее значение в масштабных успехах всей отечественной металлургии: Россия после многих лет импорта железа не только сумела удовлетворить собственные потребности в этом металле за счет внутренних ресурсов, но и впервые в своей истории начала экспортировать его в Европу.
Постепенно с Петровского завода на Урал и другие предприятия России перевели всех трудоспособных заводских работников. В 1734 г. были закрыты последние цеха Петровского завода, и его история завершилась. Меж тем Канцелярия Олонецких Петровских заводов (КОПЗ) существовала до середины 80-х годов XVIII века и это позволило краеведу Леониду Михайловичу Тетерину в 2003 году связать истории двух заводов Петровского и Александровского, заявив Александровский завод преемником основавшего Петровскую слободу предприятия.
Успех формирования штата Петровских заводов, стало примером для других промышленных предприятий страны, но приписное заводское право, безусловно обеспечило принудительное перемещение мастеровых на новые заводы, в географических точках наиболее привлекательных для страны с экономической точки зрения.
На основании этих фактов можно сделать вывод, что формирование рабочих династий на действующем с 1774 года в Петрозаводской слободе Александровском заводе, стало возможно исключительно потому, что собрав коллектив мастеровых из Липецких, Тверских и Олонецких мастеров, их более никуда массово не перемещали. А освобождение от заводской повинности произошло только с принятием в Российской империи Закона об отмене крепостного и заводского приписного права в 1861 году. И то на особых для заводских работников условиях. Поэтому протянуть генеалогические связи до списков мастеровых Александровского завода проще, чем узнать о судьбе перемещенных мастеровых Петровского завода.
Библиография:
*Мулло И.М. Петровская слобода. – Петрозаводск: Карелия, 1981. – 78 с.
*История Карелии в документах и материалах. Хрестоматия. Учебное пособие для средних школ Карельской АССР. Ч. 1 Дореволюционный период. Под ред. проф. Я.А. Балагурова и доц. Н.Ф. Славина. – Петрозаводск: Карелия, 1972. – 241 с.
*Балагуров Я.А. Фабрично-заводские рабочие дореволюционной Карелии (1861-1917). – Петрозаводск: Карельское книжное издательство. 1968. – 215 с.
*Источник: «Горный журнал» 1874 г. III т.
*Чирков А. Промышленная история Петрозаводска. 2011. Не издано.
*Марков Д.Н. История Онежского завода. 1973. Не издано.
*ж. «Техника молодежи». № 12. 1963 год.
