Стакки-Бокки

Корнилу Никифорова симпатягой можно было назвать с очень большой натяжкой.  Являясь носителем далеко не самого миловидного лица, имея два метра богатырского роста и руки, внушающие ужас  тем, с кем он собирался поздороваться, Корнила  являл собой  кладезь добра и соучастия. Когда он начинал  улыбаться, некоторым становилось страшновато, кое-кто тут же начинал ходить под себя, но те, кто знал его давно, тут же начинали улыбаться вместе с ним. Вообще-то, за свою жизнь великан и мухи, как говорится, не обидел. Обладая недюжинной мощью, он был незаменим на лесозаготовительных работах и, надо признать, такое предназначение ему даже нравилось.

Жил Корнила (1740-1804) с отцом, которого единственного уважал и боялся так, что никогда ему не перечил и всегда замолкал, если отец  открывал рот, чтобы что-то сказать.  А говорил Никифор Васильев (1714-1785) крайне редко и не всегда  к месту, т.к.  обладая немногословностью, он имел ещё и  основательный склад мышления и, после того, как собеседник его замолкал, а иногда даже и успевал уйти,  Никифор начинал говорить в пустоту. Или, обращаясь к тем людям, которые на тот момент оказывались рядом с ним.  Но никто не смеялся. Просто никто не хотел смеяться, теоретически  зная его сына  Корнилу.

Никифор Васильев рано овдовел и всю жизнь посвятил воспитанию единственного сына Корнилы.  Рыбалка и строительство - вот что сплачивало немногочисленную семью. Когда Корнила возмужал, отец познакомил его с соседской девочкой и приложил максимум усилий, чтобы в доме появилась хозяйка, т.е. поженил молодых. Жизнь стала налаживаться. Вскоре появилась дочка, нарекли её Софьей (1764-?), но  неожиданно от коварного недуга слегла, зачахла и отошла на небеса жена Корнилы. Эта трагедия сперва подкосила мужчин, т.к. они только начали привыкать к сытой и обстиранной жизни, как пришлось снова вспоминать  про мытьё полов, посуды, а с появлением в доме ребёнка - теперь и про личную гигиену.

-«Так дело не пойдёт, сынок! Иди вечером за околицу и без новой хозяйки домой не возвращайся! Ещё неделя-другая и наступит коллапс!»– так подумал Никифор, но вслух не произнёс, потому что Корнила мог не знать значения таких слов, как «коллапс». Вслух он сказал только следующее:  «Не женишься ты, женюсь я!»

К утру через изгородь, радостно хихикая, перелезали на родную территорию Корнила и его новая возлюбленная, наличие которой он предусмотрительно отследил на ночных посиделках у костра.  Поскольку  девушка в сумерках выглядела привлекательно, на ней свой выбор жених и остановил, тем более, что и сам не часто прогуливался по деревне при свете дня. Звали её Евдокией Антоновой (1753-19.09.1824). Отец выбор сына одобрил, шлёпнул невестку по округлому заду и отправил доить единственную корову, которую только с первой женой Корнилы и завели в этом хозяйстве. Дуся  выглядела счастливой.

 Через год  молодые родили на радость дедушке  сыночка Козьму (1774-1787), а ещё через год, как положено, родилась дочь  Федосья (1775- 25.05.1826). Семья жила дружно и вскоре появилась  вторая девочка- Елена  (1779-1786), а в 1785 году, наконец,  звонким голоском  объявил о своём приходе в  этот мир один из основных персонажей моего рассказа –Фока Корнилов. Не  выдержав обрушившейся на него радости, тут же освободил от своего присутствия место под солнцем дедушка  Никифор, а было ему на тот момент  71 год.

Можно только представить, какую радость испытывала от рождения младших братьев и сестёр Софья. Ей некогда было  играть с подружками в детские игры, всё происходило по-взрослому и, когда родился Фока, Соня быстренько выскочила за первого встречного, которым оказался крестьянин из деревни Ламби-сельга Петрозаводского уезда Данила Яковлев. И уехала к нему.
С появлением в его жизни детей Корнила становился всё добродушнее и добродушнее. Сердце переполняла любовь к жене, которая оказалась, при ближайшем рассмотрении, очень даже ничего, заставляла мужа стачивать оселком ногти гораздо чаще (раньше он их обгрызал или обрубал, в крайнем случае), менять  онучи еженедельно и  топить баню  по необходимости. К сожалению, сын Козьма и дочь Елена умерли в подростковом возрасте.  Федосья 12 июля 1800 года вышла замуж за крестьянина д. Хлевнаволок- вдовца Агафона Логинова и  родила  ему двух сыновей, которые подарили родителям кучу внуков. Но это другая история.

Фока Корнилов  с детства мечтал стать водителем троллейбуса , но, поскольку не представлял даже, что это за профессия, а о троллейбусе вообще ничего не знал, а только видел один раз во сне, то  стеснялся кому-либо рассказывать о своей мечте, переквалифицировав её в мечту стать просто водителем- дальнобойщиком. Ему нравилось и он всегда напрашивался, когда возникала необходимость доставить груз или людей в самые отдалённые места. И неважно ему было, лодкой он управляет при этом, телегой или санями. Испытывая удовольствие от послушности транспортного средства, он затягивал соответствующую настроению песню и от этого в его санях всегда находилось место для одной-двух подружек. Дорога становилась короче, а жизнь – привлекательнее.

В 1804 году неожиданно умер в возрасте 64 лет Корнила. Фока, оставшись без мощной отцовской поддержки, с разменявшей полувековой юбилей матерью, принимает решение приступить к размножению и приводит в родительский дом полюбившуюся ему во время многочисленных поездок дочь крестьян из д. Речное Устье Козьмы Моисеева и Софьи Никоновой – Параскеву. Девушка красивая, статная и  деловитая – Параскева Козьмина (1784-1811) не только смогла занять свободное место в сердце Фоки, но и привязала его к дому. Сперва уютом, вкусными  обедами, а с рождением  погодков Павла (1807- ?)и Кирилла (1808-?)- детским смехом  и теплом очага. К сожалению, счастье оказалось недолгим, так как в 1811 году Параскевы не стало.
Случившаяся к тому времени война с французами, когда численность мужского населения уменьшалась на глазах, когда выбор военной профессии для многих стал не только реальностью, а кошмаром, для Фоки обернулись  непрерывной тревогой и ожиданием  повестки. Фока запил.

Два года горевал он и два года мать пыталась заставить его взяться за ум. Всё валилось из рук, свет был не мил, дети не любы и, если бы не детская мечта, неизвестно, чем бы всё закончилось. В одной из поездок  встретилась на пути молодого вдовца девушка из Куккойлы, дочь проживавших там крестьян  Киприяна Андреева и жены его Ирины Архиповой  Матрёна Киприянова (1791-10.06.1866). Тут же засланы были сваты и уже 26 мая 1813 года Фока снова обрёл душевное равновесие. Поскольку дома его достали сопливые сыновья, он решил, что пора рожать девочек. Надо сказать, что ЭКО в те времена было не развито вообще и о том, что когда-то с его помощью можно будет планировать  не только  состав семьи, но и  качество, Фока даже не догадывался, поэтому обратился к не менее надёжному и проверенному способу- молитве.   И ведь вымолил же! Сперва родилась Евдокия (02.08.1815-25.02.1817),затем Марфа (25.06.1818-?),следом Агриппина (19.06.1821-?), потом появилась  Ирина (10.04.1824-?).С появлением каждого последующего ребёнка папаша молился всё более истово, а когда 24 июня 1829 года родилась Марфа, Фока неожиданно почувствовал себя  атеистом и молитву забросил.  Бог это, конечно, заметил и послал ему последыша  Никиту, появившегося 22 мая 1831 года. К тому времени Павел и Кирилл изрядно подросли, возмужали и сами были не прочь  пожениться.  Практически осуществить эту мечту удалось только Павлу и не в ближайшей перспективе, а только 27 января 1841 года, когда на него неожиданно обратила внимание дочь крестьянина из д. Щукнаволок Карпа Фёдорова Фёкла Карпова (17.09.1816-?). Девушка была эффектная, за ней нужен был глаз да глаз и, мучаясь от ревности, Павел стал стремительно терять своё драгоценное здоровье. Правда, ребёнка родители Фоке всё-таки подарили. Да какого!   Стафей  Павлов (24.10.1841- 20.03.1922) родился, как сейчас говорят, в нужное время и в нужном месте. Явившись впоследствии родоначальником нашей фамилии, в то время он об этом, конечно, не думал и, как все дети, таскался на озеро со своими удочками ради  пары окуней, озорничал, рос.

В 1849 году не стало Павла Фокина. Не долго погоревала вдова, тем более, что на неё давно заглядывались деревенские  парни, а один, Михаил Евдокимов, вообще шею себе свернул. Деревня есть деревня, там все и всё тут же узнают друг про друга, а средством массовой информации служат обыкновенные сплетни. Когда до Фоки дошла информация о том, что Фёкла не прочь принять ухаживания односельчан, он указал ей на входную дверь, потребовав оставить ему для дальнейшего воспроизводства популяции семьи любимого внука – Стафея. Вдова для приличия поскулила, сидя на полу у порога, а потом с радостным повизгиванием посеменила к новому избраннику.

Стафей , в отличие от своего деда, все свои тайные мечтания посвятил воинской службе. Он мечтал стать гусаром, лихо рубить врага, несясь на коне, мечтал покорять дамские сердца красотой своего доломана и щекотать девичьи ушки перьями своего кивера, желал подвигов и славы. Он мог часами слушать вернувшихся с Отечественной войны 1812 года ветеранов и от этих рассказов сам начинал верить в свою сопричастность к боевым действиям. Это по ночам. А поутру он слышал рёв своего  деда, не признающего других профессий, кроме  водительских и никаких авторитетов, кроме своего, и стремглав бежал выполнять распоряжения старика.

Стафей вырос нескладным и долговязым. Черты его лица отдалённо напоминали продолговатостью своей лошадиные, а подбородок в нижней своей части выглядел квадратным. Когда, в период полового созревания, на его лице появилась первая поросль, он не спешил сбривать её, а очень гордился ею и продолжал, к стыду своему, демонстрировать окружающим. В его поведении появились несвойственные  другим членам семьи замашки: позёрство, перемешанное  с ухарством, некий артистизм с  обезбашенностью. Скорее всего, это явилось последствием ночных фантазий о гусарстве. Был случай, когда во время летнего купания на берегу озера, дабы произвести эффект на плещущихся неподалёку деревенских девушек, Стафей разогнался и прыгнул в воду с небольшого обрыва. Прыгнул, но не учёл, что воды в этом месте всего  по колено. В результате, кроме травмы и позора на берегу, он вечером испытал ещё и несколько мучительных и казавшихся бесконечностью минут , когда дед  Фока прошёлся по его спине и ягодицам конскими вожжами. Этого оказалось достаточно для того, чтобы  Стафей поспешил под венец, справедливо посчитав, что семейная жизнь, хоть и не сделает его генералом, но от сурового деда спасёт.

В жёны он взял девушку из деревни Пенги-сельга  Салменижского прихода, дочку крестьянина  Игнатия Максимова.  Акилина Игнатьева (?-21.03.1885) стала женой Стафея 9 октября 1860 года, когда жениху едва исполнилось 19 лет.

Несколько лет молодые не могли обзавестись детьми. Не помогли ни купание в святом источнике, ни молитвы, ни ремень под подушкой, ни другие проверенные способы. Когда, наконец, возмужавший и выбросивший  из головы мысли о гусарстве Стафей однажды по иному взглянул на свою жену, оценил её формы, сглотнул слюну, сопоставил формы с внутренним содержанием – дело сдвинулось с мёртвой точки.

16 октября 1866 года родился первенец, которого назвали в честь  Первозванного Андреем. Счастливый отец несколько дней праздновал с друзьями, отмечая это  событие и не было в мире человека с лицом более радостным, чем у него. Ложась спать, он повторял , как в бреду, имя сына.  Андрей Стафеев, рождённый в браке Стафея и Акилины, оказался единственным выжившим ребёнком, т.к. появившиеся впоследствии  дочки Марфа (01.07.1870-05.08.1870) и Васса (03.08.1877-28.10.1877), умерли в самом младенчестве.

С каждым последующим годом Стафей принимал нормальные очертания. Лицо округлилось, взгляд поумнел. Сын же его  Андрей, готовясь вступить во взрослую жизнь, перенял все самые непредсказуемые манеры поведения от своего отца, в т.ч. озорство. Он любил  без разрешения угонять отцовскую кобылу, катался на ней до утра и катал своих подружек и только приближение рассвета заставляло его прерывать любимое занятие, чтобы на следующий день начать всё сначала.  Для получения максимального эффекта он приручил котёнка и таскал его с собой везде, изображая из себя любителя животных. Поведение сына вызывало озабоченность у отца, но, вспоминая себя, он предпочитал помалкивать.

Неизвестно, чем бы всё это закончилось, но  21 марта 1885 года  неожиданно умирает  мать Андрея , а отец не стал долго лить слёзы и через месяц  17 мая снова женился, выбрав для второго брака дочь крестьянина из д. Кодасельги Фёдора Германова - Февронию Фёдорову. В этом браке у Стафея появились три сына: Иван (10.07.1886-02.10.1886), Василий (28.12.1887-20.04.1904) и ещё один Иван (15.07.1901-22.08.1901). К сожалению, никому из них не суждено было дожить до детородного возраста, но это не столь важно, т.к. главный персонаж сюжетной линии – Андрей Стафеев  и он уже давно появился на свет . И ещё он построил свою семью.

Жену себе Андрей выбрал из соседней деревушки Салоостров. Когда-то много лет назад туда переехал из Хлевнаволока крестьянин Иван Кириллов, создал там очередную семью  и родил дочку  Евдокию. Так вот на этой Евдокии Ивановой и женился 28 апреля 1893 года мой прадед и тёзка Андрей Стафеев.  Жили они в деревне Юргилица, рожали много детей, но сохранить жизнь удалось  только двум. Первая была дочь Акилина (29.05.1894-26.04.1975). Акилина Андреевна Стафеева вышла  замуж за крестьянина д. Кинермы Алексея Ивановича Ершова и, конечно, до конца жизни носила фамилию мужа. Мой дядя, Иван Алексеевич Ершов, лучший заводчик коз, до сих пор радует нас своим гостеприимством, проживая в своём родовом старинном доме.
Детей, появившихся на свет впоследствии, но чья жизнь оказалась стремительно короткой, просто перечислю Сын Георгий (01.04.1896-18.04.1896), дочь Анна (01.02.1899-?), Фёдор (09.04.1904-14.05.1904), Фёдор (04.06.1905-29.06.1905), Марфа (авг. 1906-09.06.1907), Георгий (21.04.1908-?), Марфа (14.06.1916-06.09.1916).Как видим, дважды пытались назвать сыновей именем Георгий, дважды Фёдором, дважды пытались наречь дочерей Марфой – ничто не смогло уберечь детей от голода, холода и многочисленных болезней. К сожалению, времена и качество медицины оставляли желать лучшего в те времена.

Кроме Акилины выжить удалось  моему деду Алексею Андреевичу Стафееву, родившемуся  5 августа 1900 года. Он сумел выжить в те лихие времена, но гитлеровская военная машина, взорвавшая мир в 1941 году поглотила моего деда в пучине  своего бездонного и неясного понятия «пропал без вести». Мои  многочисленные попытки найти хотя бы какой-то след, не привели к положительному результату. Но я не теряю надежды, т.к.  «война не окончена, пока не похоронен последний солдат».

К счастью, Алексей Андреевич Стафеев, женившись на дочери крестьянина Григория Семёновича Россиева из д.Палалахты  Акулине Григорьевне Россиевой (09.06.1899-07.09.1951), ставшей в браке Стафеевой, конечно, родили пятерых замечательных детей: Нину Алексеевну Юрьеву (23.08.1926-09.09.2001), Александра Алексеевича Стафеева (23.02.1930-23.11.1995)- моего отца, Бориса Алексеевича Стафеева (01.04.1931- 06.06.1985), Антонину Алексеевну Сюккиеву (22.02.1933) и Николая Алексеевича Стафеева (10.07.1935-20.10.1980). Дай Бог долгих лет жизни единственной оставшейся в живых дочери моего деда – великолепной тёте Тоне, которая не только приходится  родственницей, но ещё и на протяжении всей долгой жизни является лучшей подругой моей мамы Стафеевой Лидии Фёдоровны.

Нас называют в Юргилице Стакки.  Думается, это потому, что фамилия Стафеев в карельском исполнении должна звучать именно так.  А может, так красивее.  В любом случае, род Стафеевых (Стакки) жив и населяет теперь не одну только Карелию.