Анастасия Звездина родилась в д. Гамале Олонецкого уезда. Окончила семилетнюю школу в Мегреге, затем среднюю школу в Олонце, в 1939-1941 гг. работала в олонецкой районной газете «Колхозник».

С 1941 года — первый секретарь Олонецкого райкома ЛКСМ. В феврале-марте 1942 г. обучалась в спецшколе при ЦК КП(б) Карело-Финской ССР, была введена в состав Олонецкого подпольного райкома КП(б), действовавшего на оккупированной территории Олонецкого района. В состав группы, в которую входила Анастасия, входили также секретарь подпольного райкома партии М.М. Деляев, бывший секретарь партбюро Ильинского лесозавода Д.М. Леонтьев и радистка О.Е. Филиппова.

Группа М.М. Деляева была заброшена в Олонецкий район 7-8 августа 1942 г., установила связи с местным населением, создала несколько явочных квартир, добыла образцы вражеских документов, получила ценные разведывательные данные о дислокации частей противника, организовала ряд диверсионных акций.

В сентябре 1942 г. финская контрразведка напала на след подпольщиков. В октябре члены группы были арестованы и заключены в лагерь военнопленных в Олонце, 17 февраля 1943 г. по приговору финского военно-полевого суда расстреляны.

Из воспоминаний родственницы Анастасии М.В. Звездиной, посещавшей ее во время заключения: «Последний раз я видела Настю 1 февраля 1943 г. Она мне сказала: «Милая Марусенька, недолго мне осталось жить! А как хочется жить. Мне только бы жить да наслаждаться, видно, не судьба мне больше жить. Ну, что же, убьют. Таких как я останутся сотни тысяч. Всех не убьют, кто-нибудь будет жить и будет нас, отдавших жизнь за Родину, вспоминать».

О встречах с Настей в концлагере и последних месяцах ее жизни рассказывает также ее двоюродная сестра Е.П. Семенова: «Она с группой: Филиппова, Деляев, Леонтьев — собрались взорвать большой железнодорожный мост в Салми. Когда она переплывала речку у Погранкондуш, ее финны поймали. Это было 4 октября 1942 г. ...Настя ничего не отвечала финнам на допросах, куда ее водили каждый день. Финский начальник при мне ругал Настю за упорство, за то, что она не хочет сознаться. Приходя к Насте на свидания, я ее заставала опухшей от побоев и синяков, ее били резиновой плеткой. Но когда я спрашивала Настю про пытки, она мне ничего не рассказывала, только иногда плакала. Много ей пришлось выстрадать от палачей.

В передачах Насте участвовало много жителей Мегреги, не только родные, но и чужие люди. Собирали и давали каждый, что мог...

В январе 1943 г. Настя мне сказала, что хорошо бы поджечь финский гараж, расположенный в лагере. Через неделю был пожар и сгорело 35 автомашин. Я считаю, что это дело рук Насти...

После смертельного приговора Насте, с 20 января 1943 г., ее стали охранять строже и свидания прекратились. Она мне сообщила об этом через окошко, даже с веселым видом: «Лиза, не расстраивайся, меня осудили на смерть. Меня просят подать в Хельсинки о помиловании, но я не хочу, чтоб они меня снова мучили, пусть будет смерть!»...

17 февраля 1943 г. я пошла с передачей, но финский солдат не принял, сказав, что Насте уже больше ничего не надо, так как она расстреляна... На военнопленных смерть Насти произвела огромное впечатление. Многие из них сделали себе кольца с красной звездой, а внутри звезды — Настина фотография...».

Накануне суда Анастасия писала невестке Т. Звездиной: «Стою сейчас на краю бездонной пропасти, она уже готова заключить меня в свои объятья. Стою, стою не просто, а с высоко поднятой головой. Смерть, смерть, смерть — словно эхо вторит мысленно произносимое слово. Ну, что ж, смерть, так смерть. Смотрю я на смерть открытыми глазами. Внутренний голос твердит: больше твердости и спокойствия. Да! Я тверда сейчас, тверда, как камень, и ни малейшего беспокойства только потому, что знаю, за что отдаю самое дорогое — жизнь свою: отдаю за свой народ, за его счастье...».

В архиве хранятся также воспоминания очевидца казни подпольщиков: «16 февраля 1943 г. я своими глазами видела как группа наших пленных, под присмотром одного финна, копала яму… 17 февраля финское командование лагеря приняло особые меры по отношению к пленным, чтобы никто не мог наблюдать и видеть их казнь.

Расстрел был назначен на 8 часов вечера... Я дожидалась этого времени в сарае, находившемся вблизи рощи — месте расстрела наших военнопленных. Вдруг вижу: идут люди — впереди двое мужчин — подпольщики, позади Настя Звездина и Оля Филиппова, окруженные 12-ю финскими солдатами во главе с офицером. Наши подпольщики шли бодро, смело глядя впереди себя. Когда они подошли к могиле (яме), финский офицер прочитал приговор...

Первыми финны расстреляли двух мужчин, которые перед расстрелом с друг другом простились. Затем подошла очередь девушек. Настя и Оля обнялись и поцеловались. Сами девушки сняли с себя пальто и остались в платьях. Последние слова Насти перед финскими палачами были: «Мне смерть не страшна. Мне могила здесь, но вскоре и вам — паразитам (палачам) тоже придет смерть, будете убиты, как звери!».

Последовал выстрел и Настя упала в готовую, разрытую могилу; почти одновременно расстреляли Олю Филиппову… 18 февраля утром пленные зарывали могилы наших подпольщиков. Я пошла опять на старое место и зорко следила, чтобы потом узнать их могилу. Когда все ушли, я бросила кирпичи и воткнула палку в могилу, чтобы это место было заметным...».

Фото:
1. А.М. Звездина. Конец 1930-х — начало 1940-х гг.
2. Памятник погибшим подпольщикам группы М.М. Деляева. г. Олонец. 1970-е гг.