Панюкова Т.В., Алексеева Л.В., Архивные и генеалогические источники в современном достоевсковедении

start2024

Панюкова Татьяна Викторовна,
ведущий редактор Международного центра изучения Достоевского
Института филологии ФГБОУ ВО «Петрозаводский
государственный университет» (г. Петрозаводск),
Алексеева Любовь Викторовна,
специалист 1 категории Международного центра изучения Достоевского
Института филологии ФГБОУ ВО «Петрозаводский
государственный университет»,
кандидат филологических наук (г. Петрозаводск)

Архивные и генеалогические источники в современном достоевсковедении¹

Последние десятилетия, благодаря огромному всплеску интереса к исследованию родословных, широкой цифровизации архивов, появлению большого количества генеалогических ресурсов, развитию возможностей искусственного интеллекта, архивный и генеалогический поиск стал намного доступнее. Эти ресурсы оказалось возможным плодотворно использовать не только при личном родословном поиске, но и в профессиональной деятельности, в т. ч. — в современном достоеведении. Если раньше, по понятным причинам исключительно материального плана, возможность вести архивный поиск была сильно ограничена, особенно у исследователей из провинции, то в последние годы появилось достаточно большое количество работ по родословию Достоевских или биографии писателя и его окружения, уточняющих или дополняющих труды предыдущих достоеведов, изданные в XX в.

Обозначим кратко не все, но ключевые, известные всем генеалогам, ресурсы, которые активно используются и в современном достоеведении.

Это и интерактивные сервисы для построения генеалогических древ (такие как MyHeritage, Geni, Familio и под.) — часто информация, уже собранная и систематизированная другими исследователями на них, становится отправной точкой при поиске сведений о каком-либо лице из окружения Достоевского (см. слайд 2).

Это и генеалогические базы данных и генеалогические форумы (такие как Всероссийское генеалогическое древо, проект Союза возрождения родословных традиций, Familysearch, база Эрика Амбургера и под.). Так, в базе данных ВГД нашлась информация про одного из потомков Михаила Николаевича Сниткина, кузена Анны Григорьевны Достоевской, врача петербургского Воспитательного дома, в семействе которого Федор Михайлович неоднократно и с удовольствием бывал. Завязавшаяся переписка с внуками и правнуками Михаила Николаевича позволила познакомиться с написанными ими мемуарами и фотографиями представителей этого рода (см. слайд 3).

Это и создаваемые на сайтах архивов или волонтерами (например, в проекте «Великия описи») оцифрованные архивные описи с возможностью удаленного умного, по различным фильтрам и ключевым словам, поиска по заголовкам дел и указателям. Наиболее удобные в работе и часто используемые тут — описи Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ), где хранятся, в частности, дела по надзору за Достоевским²; Российского государственного исторического архива в Петербурге (РГИА), содержащего дела по цензуре и издательской деятельности, имущественным спорам, возведению в дворянство, прошения на Высочайшее имя³; Российского государственного архива литературы и искусства (РГАЛИ)⁴; сводный сайт семи петербургских региональных архивов, включая Центральный государственный исторический архив с фондами Петербургской консистории, петербургских средних и высших учебных заведений, общественных и благотворительных организаций⁵.

В ряде архивов появился удаленный доступ к образам оцифрованных документов — через автоматизированные информационные системы (АИС) или специальные сайты. Для достоеведов при реконструкции биографии писателя и его окружения важны архивы, находящиеся в местах его проживания. Бóльшая часть жизни Достоевского связана с Петербургом, где он прожил с весны 1837 г. до своей смерти в январе 1881 г., исключая периоды каторги и ссылки (1850–1859) и проживания с женой за границей в 1867–1871 гг. Здесь жили два из трех его братьев (Михаил и Николай) и самая младшая сестра, Александра, а также многие его друзья, коллеги и знакомые. Коренной петербурженкой была и вторая жена писателя, Анна Григорьевна Сниткина — род Сниткиных проживал в столице в XVIII–XX вв., вплоть до революции. Здесь, в двух петербургских архивах: РГИА и ЦГИА СПб можно найти сведения о рождениях, браках, смертях, издании журналов, деятельности Литературного фонда, приобретении и продаже недвижимости, учебе в гимназиях и университетах, учреждении опеки.

Важнейшим событием для генеалогов стало предоставление весной 2015 г. Архивным комитетом Санкт-Петербурга удаленного доступа к тысячам образов православных и лютеранских метрических книг. Именно с этого архива и ресурса начались когда-то мои (Т. Панюковой) разыскания по родословию Достоевских: были обнаружены метрические записи о представителях рода старшего брата писателя, Михаила Михайловича, составлена комментированная поколенная роспись рода жены писателя, Сниткиных-Мильтопеусов.

Второй по длительности проживания в нем город в жизни Достоевского — Москва: город, где он родился, получил первоначальное образование, откуда происходили его предки по матери, где жили семьи двух его сестер, Варвары Михайловны Карепиной и Веры Михайловны Ивановой. В данном случае ключевыми для начала активных поисков и публикации на их основе научных статей стали два события: новогодний подарок в декабре 2020 г. от столичного Главархива — открытие бесплатного онлайн-сервиса «Моя семья» с образами метрик, ревизий, исповедных ведомостей⁶ и подключение его, буквально недавно — в январе 2023 г., к системе яндекс-поиска⁷ по распознанным с помощью искусственного интеллекта записям этих документов, что значительно облегчило и убыстрило поиск. С первых дней появления этих ресурсов их стал активно осваивать президент Российского общества Достоевского, заместитель директора по научной работе Литературно-мемориального музея Достоевского в Петербурге Борис Николаевич Тихомиров. Благодаря сочетанию удаленного поиска и работы непосредственно в ЦГА Москвы (ведущегося его коллегой из Московского дома Достоевского) в 2023–2024 гг. были впервые обнаружены и систематизированы, практически в полном объеме, базовые сведения о московской родне Достоевского: семье его сестры Варвары Михайловны Карепиной, а также обо всех многочисленных внуках его деда Федора Тимофеевича Нечаева: Достоевских, Шерах, Ставровских — родных и двоюродных братьях и сестрах писателя, участниках столь важного для его биографии т. н. «куманинского дела». С помощью документов ЦГА Москвы удалось, также впервые, атрибутировать автора единственных сохранившихся портретов родителей писателя⁸. Большинство данных статей последних лет опубликованы в журналах ПетрГУ «Неизвестный Достоевский» и ИМЛИ РАН «Достоевский и мировая культура. Филологический журнал».

Надо отметить, что хотя петербургский ЦГИА СПб еще не подключен к сервису яндекс-поиска, волонтерами в одной из тем форума ВГД создается база, которая отчасти может заменить его: там систематизированы в таблицу обнаруженные исследователями при поиске ключевые сведения из метрических записей про известных людей (имя/имена, сословие/чин, дата события, церковь, архивный шифр)⁹. На январь 2024 г. в базе было 110 000 записей. Этим ресурсом мы также активно пользуемся при поиске биографической информации об окружении Достоевского.

Через АИС возможен удаленный поиск по архивам ГАНО (В. Новгород), ГАТО (Тула), Тюмени, Тобольска и Омска — мест, также связанных с пребыванием Достоевского. Архивы Новгорода и (буквально с мая этого года) Омска включены в сеть яндекс-поиска по архивам. Ко всем этим ресурсам: как удаленно, так и работая непосредственно в архиве, постоянно обращаются научные сотрудники всех основных российских музеев Достоевского: петербургского, московского, старорусского, даровского, омского, новокузнецкого. Это не только позволяет узнавать новые сведения о знакомых писателя из этих мест и закрывать «белые пятна» в его биографии (так, в «Летописи его жизни и творчества» одному из наименее изученных периодов его жизни, сибирской каторге и ссылке, длившемуся 10 лет, посвящено всего 100 страниц!) и писать на их основе научные исследования, но и активно пополнять музейные экспозиции, обогащать содержание экскурсий, проводить реконструкции мемориальных домов, прилегающих территорий, мест захоронения, опираясь уже на документы, а не только на мемуарные источники.

Одним из ярких примеров такой архивно-поисковой работы является Заповедное Даровое (Тульской губернии, ныне в Московской обл.), имение родителей писателя, где он в детстве шесть лет подряд проводил летние месяцы. Сотрудники музея-усадьбы активно работают в тульском ГАТО, в архиве г. Зарайск, в ЦГАМ, РГИА и — в не самом очевидном при подобных поисках — архиве Русского географического общества в Петербурге¹⁰. Ими были обнаружены множественные планы по межеванию земель, принадлежавших Достоевским, купчие, закладные, фольклорные материалы уезда, последний перед отставкой формуляр отца писателя (см. слайд 4). По ревизиям и метрикам был воссоздан состав населения Дарового, Моногарова, Черемошни времен проживания там Достоевских. Впервые обнаружены и опубликованы записи о смерти и погребении отца писателя и его любимой сестры Веры Михайловны, владевшей Даровым во второй пол. XIX в. Сотрудником коломенского Государственного социально-гуманитарного университета Георгием Сергеевичем Прохоровым были тщательно проанализированы все сохранившиеся судебные документы ГАТО по резонансному делу о смерти Михаила Андреевича Достоевского, отца писателя¹¹. Вопрос, сенсационно поставленный в 1970-е гг. Георгием Алексеевичем Федоровым¹²: а была ли его смерть насильственной? — разрушал устойчиво утвердившийся в советском литературоведении образ тирана-помещика, угнетающего крепостных, подхваченный фрейдизмом, иллюстрирующим на этом примере тему сублимации подсознательного желания отцеубийства. Вопрос этот до сих пор не получил однозначного ответа и вызывает постоянные дискуссии.

Весь сохранившийся рукописный архив Достоевских можно условно разделить на 4 группы по видам материалов: 1) автографы (либо списки) его художественных и публицистических произведений, автографы инскриптов — дарственных надписей на фотографиях и книгах; 2) документы о Достоевском и его окружении; 3) эпистолярий — как самого Достоевского, так и его родственников и знакомых; 4) фотографии. Для каждой группы, в зависимости от степени изученности, можно определить свой круг задач для архивного и генеалогического поиска (см. слайд 5).

1) Наиболее благополучно дело обстоит с АВТОГРАФАМИ его произведений. Сохраненные его вдовой, обнаруженные в советское время, именно они в первую очередь были изучены, описаны и опубликованы (изначально в 1920–1930-е гг., позже, в 1970–1990-е — в полном виде в академическом 30-томном ПСС Достоевского). Однако и тут может быть поставлен вопрос о возможности новых находок и архивном поиске. Так, утраченной, не дошедшей до адресата, беллетриста Константина Бабикова, считается долго и с трудом писавшаяся в 1867 г. в Дрездене статья «Знакомство мое с Белинским» (заказана для литературного сборника «Чаша»). А одну из самых больших загадок представляет утраченный на Кавказе в сложные годы Гражданской войны беловой автограф последнего романа Достоевского «Братья Карамазовы»¹³. Его поиски предпринимались неоднократно, высказывались различные гипотезы о вероятной судьбе рукописи после пропажи (продана за рубеж советским правительством; вывезена за границу в 1923–1924 гг. австрийско-американским писателем и журналистом Рене Фюлоп-Миллером) и т. д. Во всяком случае, у достоеведов не угасает надежда обнаружить ее когда-либо в частных коллекциях.

2) Если говорить о втором блоке материалов, ДОКУМЕНТАХ, то тут, в отличие от писем и автографов, не существует до сих пор даже полного, систематизированного, с архивным описанием каждой единицы свода документов. В фундаментальном «Описании рукописей Достоевского», составленном в 1957 г. В. С. Нечаевой, этот вид источника, как факультативный для избранного направления исследования (РУКОПИСИ), описан в конце монографии, кратко, всего на 30 страницах, сопровождается только ссылкой на архив, без детализации (фонд-опись-дело), что совершенно исключает возможность использования данного описания при дальнейших исследованиях (см. слайд 6).

Основными, до сих пор востребованными, систематизирующими биографическую и генеалогическую информацию по Достоевскому трудами являются: 1) «Летопись жизни и творчества Ф. М. Достоевского», составленная сотрудниками Пушкинского Дома в 1990-е гг., с опорой на аналогичный, выстроенный хронологически, более ранний труд Л. П. Гроссмана (1935); 2) две «Хроники рода»: 1933 г., составленная на основании бесед с родственниками Михаилом Волоцким, и выпущенная в 2012 г. на ее основе, но значительно дополненная хроника под редакцией Игоря Волгина; 3) основную биографическую информацию по персоналиям окружения Достоевского систематизировал и издал в двухтомном энциклопедическом словаре С. В. Белов (см. слайды 7–8).

Однако, отдавая должное огромной работе по сбору и систематизации биографической и генеалогической информации, проделанной авторами этих изданий, нужно указать и на их недочеты, требующие на сегодня исправления. Если заглянуть во все эти труды, то можно обнаружить, что бóльшая часть информации в них базируется не на первоисточниках (документах), а на переписке либо на четырех мемуарных свидетельствах: воспоминаниях жены, дочери и младшего брата писателя, а также «Дневнике 1867 года» Анны Григорьевны (см. слайд 9).

Между тем все эти мемуары (за исключением «Дневника») создавались в конце жизни, через большой промежуток времени после описываемых событий, и, как показывает анализ, иногда содержат неточности, несмотря на всю скрупулезность и дотошность их составителей. Это может быть связано как с ошибками памяти, так (в случае с Анной Григорьевной) — с автоцензурой и особой художественной задачей при выстраивании канонического образа великого писателя: без мелочных, искажающих этот образ подробностей.

Приведем только два примера таких явных фактических ошибок, несмотря на то что в обоих случаях авторы свидетельствуют о самих себе.

В «Дневнике Писателя» Достоевский, указывая на многочисленные ошибки Владимира Зотова в биографической статье о себе, среди прочего пишет: «Я родился не в 1818 году, а в 1822-м». Между тем дата рождения Достоевского — факт общеизвестный: будущий писатель появился на свет в московской больнице для бедных 30 октября (11 ноября н. ст.) 1821 г. Тут мы имеем дело, видимо, даже не с ошибкой памяти (навряд ли Достоевский забыл год собственного рождения), а с опиской, не замеченной ни в рукописи, ни на стадии вычитки гранок (см. слайд 10).

Иного порядка случай находим в «Воспоминаниях» Анны Григорьевны Достоевской. Они начинаются с описания рождения мемуаристки. Родилась она 30 августа — в день, когда традиционно в Петербурге (что соблюдается и до сих пор) проходит крестный ход в честь перенесения мощей святого благоверного великого князя Александра Невского. Описывая собравшихся в доме ее родителей гостей, наблюдавших за крестным ходом из окон их квартиры в Лавре, мемуаристка сообщает, что ее мать, внезапно почувствовав приближение родов, незаметно удалилась, а бабушка позже ошеломила гостей сообщением о неожиданном рождении еще одной внучки. Как ни красочно выглядит эти сцена, обнаруженные в ходе составления родословия Сниткиных метрики однозначно опровергают данный рассказ, являющийся, видимо, плодом художественного преувеличения мемуаристки: бабушка Анны Григорьевны, Мария Ивановна Сниткина, умерла за 3,5 года до рождения второй внучки (см. слайды 11–12).

Часто из-за отсутствия многих базовых биографических документов, с поиска которых каждый генеалог начинает обычно свои исследования (в частности, метрических записей), даты рождения и смерти в основных биографических источниках либо вовсе отсутствуют (как на слайде, где приведена только одна страница из энциклопедии «Достоевский и его окружение»), либо приведены приблизительно: так, в «Летописи» рождение одного из племянников писателя, Александра Петровича Карепина, с опорой на воспоминания Андрея Михайловича, отнесено к началу 1841 г. Обнаруженная в ЦГА Москвы метрика позволяет уточнить эту датировку: 21 июня 1841 г. (см. слайды 13–14).

Иногда опора на вторичные источники приводит к появлению в энциклопедиях совершенно мифических личностей. Так, в том же словаре приводятся сведения о «крестнике Достоевского, Борисе Александровиче Милюкове». Источником их становится контаминация двух разновременнЫх свидетельств: приглашения, полученного в сентябре 1860 г. от знакомого Достоевского, Александра Петровича Милюкова, быть крестным его новорожденного сына и упоминания, в феврале 1867 г., что некий маленький «Биба» (домашнее имя ребенка) Милюков должен был нести икону на венчании Достоевского.

Первые комментаторы письма сделали вывод, что маленький Биба и есть тот самый крестник Достоевского (кого, как не семилетнего уже крестника можно пригласить для подобной роли?), и предположили, что полное его имя — Борис, сопроводив, однако, свою гипотезу знаком вопроса. Позже знак вопроса потерялся, и уже утвердительно явился на свет Борис Милюков. Между тем в реальности, согласно обнаруженной метрике, крестник получил имя Платон¹⁴ (см. слайд 15).

Приведем еще один пример, когда обнаруженные с использованием известных генеалогических ресурсов документы могут уточнять или дополнять известные биографические источники. Так, недавно, при очередной проверке постоянно пополняемого электронного корпуса дневников и воспоминаний «ПРОЖИТО», была обнаружена запись из дневника Софьи Смирновой-Сазоновой, касающаяся Достоевского: 2 марта 1878 г. он присутствует на вечере у А. С. Суворина. По какой-то причине эта запись не была внесена в «Летопись…», хотя другие отсылки к дневнику Смирновой-Сазоновой там имеются, и, следовательно, должна летопись пополнить (см. слайд 16).

На основании одного документального источника: прошения кузена А. Г. Достоевской Александра Николаевича Сниткина, тогда — студента Санкт-Петербургского университета, к ректору, о дозволении отлучиться по семейным делам во Псков (умерла тетка, нужно уладить на месте дела по наследству) — была выявлена неточная расшифровка одного темного места стенографического дневника А. Г. Достоевской. Анна Григорьевна стенографировала по забытой на сегодня, наиболее сложной и запутанной системе немецкого стенографа Франца Ксавера Габельсбергера, к тому же дополнив ее собственными индивидуальными сокращениями. Поэтому расшифровка ее стенографических записей представляла и до сих пор представляет собой весьма сложную задачу. В первом и единственном на сегодня глобальном опыте расшифровки ее стенограмм в 1950–1970-е гг. приняла участие Цецилия Мироновна Пошеманская, работавшая в Ленинградском бюро съездовых стенографовxv. Особенную сложность представляет «узнавание» имен собственных (антопонимов, топонимов), где невозможна, как в других случаях, опора на контекст. Так, в записи от 22 октября (3 ноября) 1867 г. А. Г. Достоевская вспоминает о разговоре, произошедшем на именинах ее кузины Лизы Сниткиной в 1865 г.: «Саша приглашал меня перейти в другую комнату. Разговор зашел о смерти песковской тетки. Я отвечала, что, вероятно, это неправда, что очень может быть, что умерла там какая-то другая [женщина?]. Потом я разговорилась с [Сенько] о Песковой…». В подобной расшифровке «песковской, Песковой» — слово предстает то ли намеком на петербургский окраинный тогда район Пески (где жила тогда сама Анна Григорьевна), то ли фамилией. Между тем в прошении 1 ноября 1865 г. на имя ректора, А. Н. Сниткин ясно указывал: «Имѣя крайнюю необходимость явиться во Псковъ для нѣкоторыхъ свѣдѣній объ умершей моей теткѣ, покорнѣйше прошу Васъ выдать мнѣ билетъ для свободнаго туда проѣзда» (ЦГИА СПб. Ф. 14. Оп. 5. Д. 2622. Л. 16). Это дает основание для корректировки данного места «Дневника…» на: «псковской, о Пскове»¹⁶.

ЭПИСТОЛЯРИЙ
Говоря о третьей группе рукописных материалов архива Достоевского, эпистолярии, можно обозначить несколько задач с использованием архивного или генеалогического поиска: 1) поискутраченных писем (в государственных архивах, частных собраниях, букинистических магазинах, на аукционах); 2) атрибуция анонимных адресантов (генеалогические ресурсы + другая сохранившаяся переписка); 3) комментирование — реальный комментарий к персоналиям, топонимам, датам, фактам (генеалогические ресурсы).

При этом в эпистолярии архива Достоевского можно выделить три неравноценных по степени изученности группы.

На сегодняшний день только письма самого Достоевского полностью описаны, изданы (отд. публикации; 4-томник Аркадия Семеновича Долинина (1928–1959); последние тома академического ПСС (1980-е)), прокомментированы, снабжены Списком утраченных писем.

Ответные письма К НЕМУ изданы фрагментарно, описаны в 1957 г. в «Описании рукописей» В. С. Нечаевой (уже, по прошествии почти 70 лет, нуждающемся в существенном дополнении и исправлении). Они требуют, кроме подготовки самих текстов, — полного описания, комментирования, составления Свода утраченных писем корреспондентов писателя (по поводу последнего — имеются лишь несистематизированные и не сведенные воедино отсылки в «Летописи…»).

Наконец, третья группа эпистолярия, переписка родственников и друзей Достоевского, всегда находилась на периферии исследовательских интересов, считалась малоинтересной, практически не издавалась, не комментировалась, детально не описывалась (краткие, не сведенные воедино описания имеются в описях различных архивов; исключение тут составляет, видимо, только описание эпистолярия Анны Григорьевны, в монографии «Музей памяти Ф. М. Достоевского: история и перспективы проекта»¹⁷). По причине труднодоступности к этой группе писем обращались только единичные исследователи.

Отсутствие изданных текстов писем второй и третьей группы практически полностью исключают их из поля зрения исследователей. Между тем, как показывает практика, они часто заключают в себе ценную информацию биографического или генеалогического характера. Один пример: при поиске в ЦГА Москвы базовых сведений по представителям семьи Карепиных (сестры Достоевского Варвары Михайловны) возникла тупиковая ситуация — не находилось метрическое свидетельство о смерти Василия Христофоровича Смирнова, мужа племянницы Достоевского. Возможно, данная метрическая книга еще не загружена в базу. Известные мемуары не давали никаких зацепок — когда и при каких обстоятельствах умер этот человек, в какой церкви его отпевали. И только обратившись к переписке Варвары Михайловны с другим ее братом, Андреем Михайловичем Достоевским, удалось установить как точную дату его смерти, так и подробности его трагической кончины, реакцию ближайших родственников на это событие, а также характеристику ими покойного, кардинально отличавшуюся от известной ранее по мемуарам.

Обращение к архивным и генеалогическим источникам становится неизбежным при решении еще одной сложнейшей задачи современной достоевистики: атрибуции авторов анонимных статей в редактируемых Достоевским журналах или анонимных корреспондентов, подписавшихся инициалами или криптонимами. На слайде — только четыре примера подобных атрибуций (см. слайд 17).
Так, автором анонимной публикации «Картинки из офицерской жизни» в журнале «Гражданин» за 1873 г. (№ 41) оказался офицер 1-го лейб-гренадерского Екатеринославского Его Величества полка Николай Александрович Шахов, позже — известный общественный деятель, меценат. Первоначальным толчком для установления авторства стали два письма из архива Достоевского: самого Шахова к редактору «Гражданина», за его полной подписью (РО ИРЛИ. Ф. 100. № 29899), и письмо Достоевского к издателю журнала, В. П. Мещерскому (ОР РГБ. Ф. 93.I.6.34). Факты его биографии помогли раскрыть обнаруженные в архивах документы: дело о дворянстве Шаховых (РГИА) и др. источники в фондах РГАЛИ, РО ИРЛИ¹⁸.

Удалось раскрыть инициалы и трех читателей «Дневника Писателя» — ими оказались игумения Парфения (Адабаш), настоятельница киевского Свято-Вознесенского Флоровского (1865–1881), автор духовных стихов, опубликованных отдельной книгой в 1875 г. под криптонимом «И. П. А.»; «друг писателей» Михаил Александрович Языков, знакомый Достоевскому с 1840-х гг. по «кружку Белинского»; и сочинительница из провинции, помещица Воронежской губернии Мария Флориановна Харкеевич (в девичестве Завадская)¹⁹.

И каждый раз, после установления по каким-то зацепкам в самих письмах авторства, для составления биографических справок об авторах или корреспондентах привлекались различные мемуарные, краеведческие, архивные и генеалогические ресурсы.

И кратко, по пяти разным источникам — примеры положительных результатов при розыске неизвестных или утраченных автографов писем Достоевского либо его корреспондентов. При уже столетней истории изучения и описания архива Достоевского такие находки — чрезвычайная редкость и всегда радость!

1) Первый пример — архивная находка в Российском государственном историческом архиве, известном, прежде всего, своими материалами по цензурной истории журналов Достоевского (тут находятся фонды Главного управления по делам печати и подчиненного ему Санкт-Петербургского цензурного комитета). Так, при обследовании фонда Придворной конторы Наследника Цесаревича Министерства императорского двора (РГИА. Ф. 1339. Оп. 1. Д. 5. Л. 73–73 об.) сотрудниками данного архива и Литературно-мемориального музея Ф. М. Достоевского в Петербурге, Екатериной Дмитриевной Маскевич и Борисом Николаевичем Тихомировым, был обнаружен неизвестный беловой автограф письма Ф. М. Достоевского Цесаревичу Александру Александровичу, будущему императору Александру ІІІ, отличающийся рядом исправлений от известных ранее чернового автографа и предварительного наброска рукой А. Г. Достоевской²⁰ (см. слайд 18).

2) Второй пример — из менее очевидного ресурса, которым чаще пользуются не генеалоги, а антиквары или сотрудники музеев. В конце 1960-х гг., совершенно случайно и фантастическим образом, в ленинградском букинистическом магазине, что на Литейном, коллекционер Михаил Давидович Ромм приобрел первый том 4-томного собрания писем Фёдора Достоевского. Придя домой, он обнаружил между страницами рукописный текст письма Ф. М. Достоевского к жене декабриста Прасковье Егоровне Анненковой (урожд. Гёбль) от 18 октября 1855 г., отправленного из Семипалатинска в Тобольск, оказавшийся автографом. После смерти Ромма бесценный автограф был выкуплен у его вдовы петербургским музеем-квартирой Достоевского²¹ (см. слайд 19).

3) Еще один периферийный при генеалогических поисках, но тем не менее сулящий иногда неожиданные находки ресурс — это аукционы²². Нужно, однако, указать на опасность столкновения тут с фальсификацией и недобросовестной экспертизой, при том, что стоимость автографов Достоевского — всегда очень высокая. Не называя дат и конкретных аукционных площадок: в последние несколько лет несколько раз на торгах выставлялись инскрипты, на книгах или фотографиях, атрибутируемые Достоевскому, но вызывавшие у достоеведов-текстологов серьезные сомнения в подлинности при знакомстве с ними. Один подобный инскрипт, после повторной авторитетной экспертизы, с торгов был снят. И вот буквально недавно, в апреле этого года, в московском аукционном доме, были выставлены на торги два письма из собрания автографов литературоведа и коллекционера Ильи Самойловича Зильберштейна. Подлинность их сомнений не вызывала. Это были а) считавшийся утраченным автограф письма секретаря редакции «Русского Вестника» Н. Дюбюка к Ф. М. Достоевскому (1 октября 1871 г., из Москвы в Петербург) и б) письмо сотрудника «Русского Вестника» Н. А. Любимова к Ф. М. Достоевскому (7 марта 1880 г., из Москвы в Петербург), с автографом на нем Достоевского (!). Ни текст этого второго письма, ни тем более стихотворный экспромт писателя на его конверте ранее никогда не публиковались (были известны только два скупых упоминания о письме Любимова). К сожалению, попытка выкупить хотя бы один лот закончилась неудачей — оба автографа ушли в частные руки. Однако выложенные на сайте аукционного дома цифровые копии позволяют восстановить текст ранее неизвестного автографа одного из корреспондентов Достоевского (см. слайд 20).

4) и 5) Ну и еще две находки были сделаны при детальном просмотре неизданных источников: записных книжек и тетрадей вдовы писателя, Анны Григорьевны (которые она вела практически всю свою жизнь), и ее же переписки.

Первая находка — это список рукой А. Г. Достоевской письма к Ф. М. Достоевскому Екатерины Федоровны Юнге от марта 1880 г., автограф которого утрачен. Екатерина Федоровна — читательница, почитательница, корреспондентка последних лет жизни Достоевского, русская художница-акварелистка, дочь вице-президента Академии художеств графа Фёдора Петровича Толстого. Список был обнаружен руководителем Международного центра изучения Достоевского ПетрГУ Ириной Святославовной Андриановой, при изучении и детальном описании архива Анны Григорьевны Достоевской²³.

Второе письмо — от 8 апреля 1873 г., старорусского священника Иоанна Румянцева, многолетнего друга семьи Достоевских. Оно обнаружилось в самом начале достаточно объемной единицы хранения, содержащей письма Румянцева к Анне Григорьевне, написано в один день и на одном листе с письмом к ней. Однако отдельное обращение, повторная простановка даты не позволяют считать это письмо простой припиской. Писем И. Румянцева к Достоевскому или Достоевского к нему до сих пор не было выявлено. Данный автограф должен пополнить список писем корреспондентов Достоевского.

Резюмируя, можно сказать, что в зависимости от вида рукописного материала и степени его изученности архивный поиск и привлечение всевозможных генеалогических ресурсов оказывается плодотворным и востребованным в современном достоевсковедении, помогая при решении разнообразных задач: поиске рукописей и документов, научном комментировании, атрибуции, расшифровке стенографических записей, пополнении и уточнении биографических и генеалогических сведений.