Венедиктова Надежда Игоревна,
куратор культурно-просветительского центра АРХЭ, генеалог,
Клочкова Ольга Георгиевна,
музеолог, генеалог, редактор,
Старкова Светлана Викторовна,
генеалог, педагог,
Алексеева Марта Александровна,
генеалог, педагог,
специалисты Независимой исследовательской группы
«Ces cinq femmes» («Эти пять женщин») (г. Санкт-Петербург)
Фотоальбом дворян Мамаевых как пример реконструкции генеалогии одной семьи
Фотографии служат бесценным подспорьем в работе исследователя семейной истории. Часто именно в фотоархиве можно найти сведения о давно ушедших людях; детали, которые изгладились из памяти потомков, но могут стать ключевыми элементами генеалогического расследования.
Это в полной мере относится к фотоальбому, который находится в центре внимания данной статьи. Он был приобретён нами по объявлению в интернете в апреле 2022 года и стал отправной точкой для погружения в историю сразу нескольких дворянских семей – новгородских дворян Мамаевых и их родственников, обрусевших немцев фон Мейеров, второй родиной которых стала Псковская губерния1.
В альбоме 30 фотографий, сделанных в период с 1860-х по 1950-е годы, одна почтовая карточка и три документа. Одновременно с составлением описания и определением хронологических рамок исследования по времени создания фотографий мы проанализировали надписи на бланках и тексты открытки и самодельных театральных программок, вложенных в альбом2. В них упоминались фамилии «Мамаев» и «фон Мейер», географические названия «Дерягино», «Ленинград», «Пермь» и пр. Продавец не имела родственного отношения к первоначальным хозяевам альбома и не смогла ничего добавить к истории его происхождения.
Проверяя фамилии «фон Мейер» и «Мамаев(а)» по адресным справочникам и в генеалогических онлайн-базах, удалось найти много представителей этих фамилий: оставалось понять, кто из них имеет отношение к исследуемым фотографиям.
Одна из найденных на сайте geni.com семейных пар по фамилии фон Мейер – Иван Карлович фон Мейер3 и Мария Александровна фон Мейер, урождённая Паткуль4 – показались нам похожей на семью, запечатлённую на одной из фотографий в альбоме. Хотя снимок, о котором идёт речь, не подписан, его сопоставление с фотографиями на сайте помогло нам уверенно атрибутировать супругов фон Мейер. Этому способствовало в том числе то, что изображённые были сфотографированы в схожем ракурсе, и для анализа удалось сравнить значимые элементы лица, базирующиеся на костно-хрящевой основе и менее всего подверженные возрастным изменениям: уши, нос, челюсть5. Совмещение по саггитально-медиальной линии с последующим сравнением изображений показало, что пропорции совпали.
Для дополнительного подтверждения личности супругов мы проанализировали сам фотобланк. Он выполнен из тонкого картона светлых тонов, название и адрес фотоателье “Gebr. H&F Kiepert. Majorenhof” некрупным шрифтом напечатано на лицевой стороне, альбуминовый отпечаток обрамлён тонким узким коричневым кантом – все признаки указывают, что бланк был создан в 1860–1870-е6. Формат «кабинет-портрет», в котором он выполнен, появился в 1868 году – следовательно, снимок сделан не раньше. Внешний облик портретируемых дополнительно уточнил время создания фото: платье женщины, плотно обхватывающее фигуру до середины бедра и украшенное широкой плиссированной оборкой, её воротник-стойка с обильными воланами и причёска, форма галстука у мужчины и пр. соответствуют модным тенденциям середины 1870-х. Возраст супругов фон Мейер в это десятилетие также не противоречит возрасту изображённых.
Убедившись, что перед нами фото И.К. фон Мейера и его жены, мы идентифицировали ещё два снимка последней: 1860-х годов, сделанный в Варшаве в фотоателье Яна Мечковского (вероятно, ещё до замужества Марии) и конца 1870-х, авторства мастерской Ю. Штейнберга в Петербурге.
Более подробное исследование родословного древа фон Мейеров помогло нам узнать, кем является пожилая женщина на фото формата «визит-портрет», с подписью на обороте «Милой моей / Любичке от / бабушки»7. Это оказалась мать Марии Александровны, её тёзка Мария Александровна Паткуль, урождённая де Траверсе (1822–1900) – известная мемуаристка, происходившая из семьи морских офицеров, жена друга детства Александра II, Александра Владимировича Паткуля. В молодости М.А. Паткуль считалась одной из красивейших женщин своей эпохи, и мы получили дополнительное доказательство того, что на фото запечатлена она, сравнив портрет юной Марии со снимком «бабушки» из альбома. Показательно, что фотография была сделана в ателье К.Е. Ган, располагавшемся в Царском Селе, и выполнявшим многие заказы императорской семьи, с которой жизнь семьи Паткуль была тесно связана. Последние годы жизни М.А. Паткуль провела как раз в Царском Селе, уцелел её дом на ул. Средней, 8, где, вероятно, успели побывать в гостях некоторые из тех, чьи фото сохранились в альбоме.
Следующим шагом стал поиск точек пересечения между семьями фон Мейеров и Мамаевых. Введя поисковый запрос по сочетанию «фон Мейер, Паткуль, Мамаев» мы нашли статью о фрейлинах российского императорского двора8. Проверив содержавшиеся в ней сведения по Адрес-календарям Российской империи за соответствующие годы9 мы убедились, что три дочери барона А.В. Паткуля – сёстры Александра, Мария и Ольга – были фрейлинами Марии Александровны, супруги Александра II.
Мужем Марии стал Иван Карлович фон Мейер, а мужем Ольги – Сергей Александрович Мамаев. Фамилии Мамаев и фон Мейер, как и в нашем альбоме, оказались рядом. В воспоминаниях М.А. Паткуль говорит о своих зятьях, причём, по всей видимости, более благосклонно мемуаристка относилась к мужу Ольги.
Снимков С.А. Мамаева и его жены в анализируемом альбоме не нашлось: отчасти мы можем вообразить себе внешний облик Ольги Александровны по мемуарам её матери. Описывая 15 августа 1874 – день, когда 16-летняя Ольга, ещё не представленная ко двору, неожиданно для всех получила фрейлинский шифр, М.А. Паткуль вспоминала, что именно этой её дочери дольше остальных пришлось носить фрейлинский наряд, «очень подходивший к её довольно полной фигуре»10.
В альбоме оказалось несколько детских фотографий сыновей С.А. и О.А. Мамаевых, Александра и Николая: их снимки были атрибутированы по надписям на обороте.
Исследуя все фото в совокупности, стало понятно, что альбом, скорее всего, принадлежал Александру Мамаеву и его жене: большая часть снимков и документов так или иначе относилась к ним.
Женой же его стала не кто иная, как его двоюродная сестра Люба фон Мейер, которой он в детстве написал трогательное посвящение на своей гимназической карточке: «Незабывай» и на обороте «Дорогой / Любочке / от / горячо любящего ея брата / Саши / 1897 года». Так семейные связи Мамаевых и фон Мейеров стали ещё теснее: М.А. Паткуль приходилась бабушкой и Александру, и Любови – именно внучке «Любичке» она подписала свою фотографию.
В альбоме есть несколько фото, иллюстрирующих семейную жизнь Любови и Александра Мамаевых. Помимо снимка Александра-ученика есть несколько его портретов в студенческой форме – мундире Лесного института, опознаваемом по контрпогонам с вензелем «ЛИ» в виде стилизованных стволов деревьев и петличных знаков в форме скрещённых листьев дуба. Из личного дела А.С. Мамаева мы узнаём, что в июне 1901 года он закончил реальное училище Я.Г. Гуревича, а осенью 1903 года поступил в Лесной институт, который закончил в 1911 году11.
Оба фото Мамаева-студента сделаны в петербургском ателье Александра Оцупа, и адреса фотосалонов на оборотной стороне бланка помогают нам определить примерное время создания снимков: портрет с усами – 1903–1908 (адрес фотосалона – Бассейная, 2 / Литейный, 36), а с пышной бородой – 1909–1911 (с 1909 года у А. Оцупа появляется ателье в Пассаже, Невский, 48)12. Возможно, вторая из фотографий относится ко времени возвращения Александра в Петербург из Архангельска после практики на лесопильном заводе в сентябре 1909. Более точная датировка возможна, если станет известна дата переезда семьи Мамаевых из Петербурга в Новгородскую губернию.
Учёба Александра в Лесном институте, начиная с момента женитьбы и рождения первых детей, проходила не совсем гладко. Если, будучи холостым, он запрашивал отпуск на несколько недель только изредка, чаще для поездок домой «по делам хозяйства и лесоустройства»13, то в конце 1908 года он прервал учёбу и был вынужден писать прошение о восстановлении в январе 1909. Затем весной 1910 Александр пропустил занятия, т.к. находился на родине, в Новгородской губернии, занимаясь вопросом размежевания имений и лесных дач со своими братьями, и в июне 1910 был отчислен «за неисполнение […] minimum’а в настоящем академическом году и за невзнос платы»14.
В том же студенческом деле сохранилось прошение студента II курса Александра Мамаева на имя директора Лесного института от 26 августа 1906 года с просьбой о дозволении вступить в брак с дочерью действительного статского советника Любовью Ивановной фон Мейер15.
Стоит отметить, что поиск метрической записи о рождении Любови фон Мейер был затруднён тем, что ни в одном из сохранившихся послужных списков И.К. фон Мейера среди его многочисленных детей не значилась дочь по имени Любовь16. На детской фотографии, подписанной «Люби фон Мейер. 30 апреля / 1892 года» девочке на вид примерно четыре-шесть лет, так что первоначально мы предположили, что она родилась около 1886–1888 гг. Кропотливая проверка метрических записей в книгах церквей, находящихся в непосредственной близости от села Бардово Новоржевского уезда Псковской губернии, где располагалась усадьба фон Мейеров, долго не давала результата – за искомые годы ничего не находилось. Тогда было решено расширить хронологические рамки поиска, и проверить записи за более ранние годы: на фото девочка могла выглядеть младше, чем на самом деле, за счёт небольшого роста и детской пухлости лица. Эта догадка оказалась верной, и мы были вознаграждены долгожданной находкой – была найдена запись о рождении 12 ноября 1883 года дочери Любови у статского советника Ивана Карловича фон Мейера, лютеранина, и его жены Марии Александровны, православного вероисповедания17. Любу крестили 19 февраля 1884 года в Георгиевской церкви села Кудеверь Новоржевского уезда, восприемниками стали её дядя, контр-адмирал Павел Николаевич Назимов, и соседка фон Мейеров по имению – дочь генерал-майора Любовь Александровна Чеченская, владелица села Савкино. Возможно, именно в честь крёстной матери девочка и получила своё имя.
Таким образом, отсутствие Любы в послужных списках отца объяснялось просто – она была младшей дочерью, и на момент их составления ещё не родилась.
На фото, сделанном в студии А. Борисова в 1909 году (датируется по бланку и примерному возрасту детей), запечатлена молодая семья Мамаевых: Александр Сергеевич в студенческом мундире, старший сын Александр, тёзка отца, в детском платьице и Любовь Ивановна со вторым ребёнком, сыном Сергеем, на руках. Ещё одно фото Любови с ребёнком сделано также в ателье А. Борисова.
Мы знаем, что у Мамаевых были и другие дети, хотя точное их количество неизвестно. К сожалению, метрические книги 1910-х годов Воскресенской Суглицкой церкви, где с большой вероятностью были крещены дети Александра и Любови, не были найдены нами ни в архиве Вологодской области, ни в архиве Новгородской области. Существует вероятность, что ещё кто-то из детей Мамаевых успел родиться в Петербурге, но пока мы нашли только запись о рождении Сергея18.
В годы студенчества и, возможно, в первые годы после женитьбы А.С. Мамаев жил в Санкт-Петербурге, в 5-й роте Измайловского полка дом 3, кв. 1. Место его проживания не зафиксировано в адресных книгах, но встречается в студенческом деле. Этот же адрес, с прибавлением номера комнаты («кв. 1. комната №I»), мы видим на обороте фото неизвестной молодой женщины в тёмном платье. К сожалению, указав подробно, где она жила либо останавливалась, незнакомка вместо имени написала «Это я», так что пока её личность остаётся неизвестной.
В конце мая 1911 Александр просит выдать ему справку об окончании теоретического курса и получает её. Именно статус выпускника Лесного института очень пригодился Александру и всей его семье в дальнейшем, дав ему профессию и тем самым шанс на выживание после революции, в кардинально изменившихся условиях. После получения этого документа семья окончательно переехала в Новгородскую губернию.
Род Мамаевых со времён Ивана Грозного связан с новгородской землёй. В 1572 году казанский татарин Канделей Мамаев получил поместье в Никольском Суглицком погосте19, т.е. там же, куда возвратился в начале XX века его потомок Александр с семьёй. Род Мамаевых внесён в Общий гербовник20 и дал немало славных представителей, многие из которых трудились в том числе на благо Новгородской губернии, жили и были похоронены там.
Например, Илья Данилович Мамаев (? – 1846), служивший в гатчинских войсках Павла I. Генерал-майор, в 1799–1800 годах шеф Фанагорийского гренадерского полка, после отставки он поселился в сельце Кожаково Устюженского уезда Новгородской губернии. Описание тогдашнего вида усадьбы оставил в своих записках его племянник, Николай Иванович Мамаев21. При непосредственном участии И.Д. Мамаева к 1830 г. в Суглицком погосте (совр. деревня Журавлёво) была построена церковь Воскресения Христова. Уникальный храм, в котором было освящено восемь престолов, сильно пострадал в советские годы и был частично разрушен, но сейчас восстанавливается силами местных жителей.
Именно в Воскресенской Суглицкой церкви, построенной на деньги его двоюродного деда, был крещён рождённый 10 апреля 1881 года Александр Сергеевич Мамаев22. Его отец, отставной штабс-ротмистр Лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка Сергей Александрович Мамаев и мать Ольга Александровна, урождённая Паткуль, проживали в Кожаково. После первенца Александра в семье родилось трое детей: Николай, Михаил и Ольга.
Родители Александра вместе с детьми, как до них его бабушка и дедушка – отставной полковник Александр Петрович Мамаев23 и его жена Александра Яковлевна, урождённая Колюбакина – были внесены в шестую часть дворянской родословной книги Новгородской губернии (часть, в которую вносились «древние благородные дворянские роды»)24.
Кроме поместья Кожаково площадью 5573 десятины25, Мамаевы владели Кожаковским лесопильным заводом на берегу реки Соминки, недалеко от впадения в неё речки Любаевой. Местоположение лесопилки у реки было логичным и выгодным: продукцию можно было погрузить на баржи у Соминской пристани и водным путём отправить в Тихвин и Петербург. Однако семья, по всей видимости, считала своё материальное положение непрочным: Николай и Михаил обучались в Императорском училище правоведения на казённый счёт, для чего их «обременённому семейством» отцу С.А. Мамаеву было выдано свидетельство от Новгородского губернского предводителя дворянства. По словам М.А. Паткуль, её зять «на службе потерял здоровье, два года тому назад [в 1893] быв земским начальником, простудился и у него сделалась чахотка… Совершенно выздороветь он никогда не сможет. […] служить он к сожалению не может и на пенсию рассчитывать не может, прослужив всего 10 лет»26.
Тем не менее, дела на лесопильном заводе шли неплохо. В краеведческой литературе встречаются разные даты основания производства, но согласно справочнику фабрично-заводских предприятий завод был построен в 1902 году27 (по словам самого А.С. Мамаева – в 1901)28 и с помощью одного парового двигателя в 38 лошадиных сил там вырабатывались доски, брусья, стружки и древесная шерсть. В 1910 году годовой оборот составил 25–30 тысяч рублей29, в 1912 – уже 43 890 руб.30, а в 1914 – 45 000 руб.31 Количество рабочих указывалось разное, так, в 1914 году на производстве трудилось от 26 до 30 человек32.
Владельцами завода пишутся то братья Мамаевы, то их мать, О.А. Мамаева, то они вместе как «наследники Мамаева С.А.». В Памятной книжке Новгородской губернии 1914 года единоличным хозяином завода поименован А.С. Мамаев, хотя в 1930-е он пытался это опровергать, уверяя, что лишь служил на заводе, принадлежавшем его матери, на должности управляющего, получая 100, а затем 150 рублей в месяц. В 1917, после национализации, Александр Мамаев около года прослужил управляющим на некогда принадлежавшем ему заводе по приглашению московского объединения «Волголес»33. Бывший Кожаковский завод продолжил работу в советские годы под названием Соминский фанерный34.
Молодого Мамаева привлекала не только работа на семейном предприятии, но и сельское хозяйство. В 1911 году Александр приобрёл на средства жены 127 десятин земли за 1000 руб., с намерением «вести сельское хозяйство по усовершенствованному способу»35. По всей видимости, это и было имение Дерягино, купленное Мамаевым в том же году у Реймерса36 и записанное на Л.И. Мамаеву. Пахотной земли на этом лесном участке было около пяти десятин, обрабатывалась она силами двух наёмных работников (на покосы и сбор урожая привлекались дополнительные силы)37.
На момент покупки там было всего пять жилых строений и 12 жителей38. Дерягино находилось в 132 верстах от Устюжны и недалеко от родового гнезда Мамаевых, Кожаково. Двухэтажный барский дом из 27 комнат39 располагался на берегу живописного Дерягинского озера.
В целом, по всей видимости, жизнь семьи в этом удалённом уголке Устюженского уезда какое-то время проходила вполне счастливо. Дети росли, и для их развлечения ставились любительские спектакли. В альбоме сохранились уникальные документы – две украшенные рисунками рукописные «программы» детских спектаклей в имении Дерягино. 28 декабря 1915 года ставилась «Босоножка, пьеска в одном действии», в которой знакомый нам по детскому фото Сергей Мамаев играл роль вдовы Екатерины Андреевны Милицкой. Завершали представление две басни Крылова и «Морозко (картинка)». Второй детский спектакль, программка которого сохранилась, состоялся в Дерягине 17 сентября 1917: до Октябрьской революции, которая кардинально изменила жизнь семьи, оставалось чуть больше месяца.
В 1918 году Дерягино было национализировано, но до 1925 бывшие хозяева продолжали проживать там, «пользуясь частью участка земли»40 и уплачивая сельхозналог.
Жизнь семьи Мамаевых в послереволюционные годы, и без того нелёгкая, омрачилась трагедией: 14 мая 1921 года в Дерягинском озере утонул их первенец Александр. Интересно, что запись об этом событии сделана на обороте его детского фотопортрета, хотя на момент гибели Александр Мамаев-младший был уже подростком. По семейной легенде, переданной нам потомками семьи фон Мейер, в тот день утонул не один, а сразу трое детей Мамаевых, а жители окрестных деревень вспоминали о двух погибших малолетних сыновьях.41 Примечательно, что человек, подписавший фото, в 1920-е годы продолжал пользоваться дореформенной орфографией, что косвенно может свидетельствовать как о пожилом возрасте, так и о тихой оппозиции автора подписи изменениям, происходившим в стране.
20 марта 1925 Мамаевы были выселены из Дерягино, и сначала переехали в Сомино.42 В настоящее время на берегу Дерягинского озера сохранился только фундамент усадебного дома.
В своей книге, посвящённой Бокситогорскому району, краевед Н.А. Зайцев, сам уроженец тех мест, приводит слова заведующей Спировской начальной школой Е.П. Антоновой, отец которой застал выселение Мамаевых. Тому запомнилось, что эти события произошли после Февральской революции, но, как мы теперь понимаем, очевидец описывал отъезд бывших помещиков из имения Дерягино в 1925 году (либо уже окончательный переезд семьи из Сомино). Мамаевы «погрузили своё добро, мебель и утварь на тридцать подвод. А что из шкафов, стульев и сундуков и прочего не вошло на подводы, то раздали местным жителям, в том числе и моему отцу. Бедный крестьянин, имевший шестерых детей, был несказанно рад подарку, особенно книгам. В тридцатых годах всё это было у нас отнято»43.
Для семьи начинается период скитаний. В деле о лишении супругов Мамаевых избирательных прав сохранились обрывочные сведения об их перемещении по стране. Упоминается, что в 1926 они проживали на станции Хабаровская Мурманской железной дороги, в 1928 переехали в Пермь (ул. Свободная 2, кв. 4), в 1930 вновь на ст. Хабаровскую. В ноябре 1933 А.С. Мамаев живёт в деревне Низовая Лубинского сельсовета, в декабре 1933 Л.И. Мамаева значится живущей в посёлке Ушково Солецкого района Лубинского сельсовета. В 1934–1935 Александр живёт в деревне Прусско станции Уторгош Витебской железной дороги44. Где и в каком составе семья жила в дальнейшем, предстоит выяснить.
Ещё находясь в своём бывшем имении Дерягино, Александр Мамаев начал работать по специальности, т.е. служить в лесном хозяйстве: с 15 июля 1919 по 1 апреля 1923 – лесничим Соминского лесничества, с 15 августа 1923 по 30 июня 1925 – таксатором при Череповецком Промторге, с 1 июля 1925 по 1 декабря 1926 – таксатором 5-го участка топливно-лесного отдела Северной железной дороги, с 27 июля 1927 по 3 февраля 1928 – лесоустроителем Воложбинского лесничества. Переехав на Урал, он продолжает работать: с 16 марта 1928 года по 7 октября 1930 – в Лесоустройстве Уральской области, с 24 сентября 1931 по 9 апреля 1933 – садоводом при отделе благоустройства при Молотовском Горкомхозе.45 Сохранилось два снимка А.С. Мамаева «уральского» периода: групповой снимок на фоне карты Юрюзанской лесной дачи и фото среди берёз в Новоуткинском лесничестве, датированное 25 сентября 1928 года.
По всей вероятности, А.С. Мамаев искренне старался быть образцовым совслужащим: честно трудиться, заниматься общественной работой. Так, он состоял в Профсоюзе сельхозлесработников, а также стал членом Всероссийского общества филателистов и «за выдающиеся заслуги перед советской филателистической общественностью» в день 14-й годовщины Октябрьской революции был премирован двумя полными сериями советских почтовых марок «в ознаменование дирижаблестроения», был упомянут в журнале «Советский коллекционер» как премированный общественный работник46.
Всё это, однако, не помогло: в 1925 А.С. и Л.И. Мамаевы постановлением Соминской сельской избирательной комиссии были лишены избирательных прав как бывшие помещики, причём А.С. Мамаев узнал об этом только в апреле 1930, когда производилась «чистка» аппарата Лесоустройства Уральской области в г. Перми, и он был уволен без возможности вновь устроиться на работу47. Это событие, безусловно, стало тяжёлым ударом для семьи, но именно дело с ходатайствами о восстановлении Мамаевых в правах, осевшее в архиве Ленинградской области, дало обильный материал для настоящего исследования.
Мать и сестра Александра Мамаева, в 1925 переехавшие из Кожаково в Ленинград, также стали «лишенцами». Ольга Александровна, которой в то время уже было под 70, не работала, и семью содержала её дочь Ольга Сергеевна. Она училась на т.наз. Курсах практических знаний (ул. 3 июля [совр. Садовая], 55), работала санитаркой в пункте охраны матмлада (материнства и младенчества) № 2. До высылки в Елец в конце 1930-х мать и дочь проживали по двум ленинградским адресам: ул. Чайковского 81, кв. 148 и Петра Лаврова 37, кв. 549.
Представляется вероятным, что семью поддерживал брат Александра и Ольги, Николай Сергеевич Мамаев, также проживавший в Ленинграде с женой Натальей Николаевной, ур. княжной Козловской50, и сыном Георгием. Карточка последнего сохранилась в альбоме – это фото на документы с печатью Отдела коммунального хозяйства. Её удалось атрибутировать, сравнив с фото в личном деле Г.Н. Мамаева51.
Именно на адрес, где проживали Н.С. Мамаев с семьёй (Петроградская наб. 20, кв. 2)52 в 1932 отправил открытку Даниил Александрович Мамаев. Он писал из Перми, где, видимо, жил тогда с отцом, своей матери, Л.И. Мамаевой. Как следует из письма, она в то время жила у своего двоюродного брата/деверя Николая. Сын с нетерпением ждёт встречи, о жизни же в Перми говорит скупо: «Кажется, переедем жить в Мотовилиху. Из этой квартиры нас усиленно выживают». В 1943 Даниил в возрасте 32 лет был призван Ферганским РВК, прошёл войну рядовым53.
О дочери Мамаевых, Марии, известно немного, но в альбоме сохранилось сразу несколько её фото. Она родилась 28 февраля 1917, ушла на фронт 21 июля 1941, воевала в составе 24 стрелковой дивизии в звании младшего лейтенанта медицинской службы. На студийном фотопортрете с букетом в руках у неё на гимнастёрке виден орден Красной Звезды, которым она была награждена 15 ноября 1944 «за образцовое выполнение заданий командования… и проявленные при этом доблесть и мужество»54, следовательно, снимок сделан после этой даты. Надпись на обороте частично обрезана, но большинство слов можно прочитать: «Папочки и Мамочки / [от] их сорванца / […] дни отечественной / [вой]ны добавили мне / […] несколько шрамов / [Те]перь вы меня и / [со]всем не потеряете / [т.]к. примет прибави / [ло]сь / [Ц]елую вас крепко крепко / [к]репко крепко любящая [надпись обрывается]».
В альбоме также сохранился послевоенный снимок Марии Александровны Мамаевой с её двоюродной сестрой, Ольгой Константиновной Паскаль, ур. фон Мейер, и неизвестной молодой женщиной. По сведениям потомков семьи фон Мейер, Мария умерла в 1980-х, а её старший брат Сергей – во время Великой Отечественной войны.
Удалось найти упоминание о ещё одном брате, Евгении, родившемся в 1919. Он служил в 11 стрелковой дивизии в звании сержанта и был убит 20 августа 194255. Таким образом, всего нам удалось узнать о четверых братьях: Александре, Сергее, Данииле, Евгении, и об одной сестре – Марии. Точное количество детей Мамаевых и их судьба, а также когда и где скончались их родители, Александр и Любовь, пока неизвестно.
Подводя итоги, из 30 фотографий данного альбома нами было атрибутировано 18, из них 13 относятся к семье дворян Мамаевых, которым посвящено настоящее исследование. Анализ фото в сочетании со скрупулёзной архивной работой позволил выстроить генеалогические связи между изображёнными и воссоздать малоизвестные страницы истории рода Мамаевых, в том числе жизнь семьи в советский период. В перспективе исследование можно расширить и дополнить, работая с материалами архивов Пермской и Челябинской областей, так что не исключено, что новые открытия ещё впереди.
________________________________________________________________________________
1. См. Алексеева М., Венедиктова Н., Клочкова О., Старилова Л., Старкова С. Псковские помещики фон Мейеры до и после 1917 года // XIII Псковские международные краеведческие чтения. Материалы междунар. науч.-практ. конференции. г. Псков, 6–8 октября 2023. Том 1. – Псков, 2023. С. 67–81.
2. Подробнее о методе см. Алексеева М., Венедиктова Н., Клочкова О., Старкова С. Методика работы с неизвестными крупными семейными архивами // Альманах ГенЭкспо: Фотодрама. – М.:, 2022, № 3. С. 56–64.
3. И.К. фон Мейер [Эл. ресурс]. URL: https://www.geni.com/people/Иван-фон-Мейер/6000000067665012008 (дата обращения 01.09.2024).
4. М.А. фон Мейер (Паткуль) [Эл. ресурс]. URL: https://www.geni.com/people/Мария-фон-Мейер/6000000018496296605 (дата обращения 01.09.2024).
5. Зинин А.М. Основы портретной идентификации в исследовании исторических источников: материалы к курсу лекций // Фотография. Изображение. Документ: научный сборник / учредитель: Гос. музейно-выставочный центр РОСФОТО. Вып. 3 (3) 2012. С. 9–46.
6. Акоефф А., Старилова Л. О бланках и паспарту // Альманах ГенЭкспо: Фотодрама. – М.: Семейная традиция, 2022, № 3. С. 37.
7. Здесь и далее надписи приводятся в современной орфографии.
8. Список фрейлин [Эл. ресурс]. URL: https://w.wiki/BBEC (дата обращения 01.09.2024).
9. См. напр. Адрес-календарь: Общая роспись начальствующих и прочих должностных лиц по всем управлениям в Рос. Империи на 1875 год. С. 40.
10. Паткуль М.А. Воспоминания Марии Александровны Паткуль, рожденной маркизы де Траверсе, за три четверти XIX столетия. – СПб., 1903. С. 196.
11. ЦГИА СПБ. Ф. 994. Оп. 7. Д. 313. Л. 21.
12. Попов А.П. Российские фотографы (1839–1930): словарь-справочник. Коломна, 2013. С. 128
13. ЦГИА СПБ. Ф. 994. Оп. 7. Д. 313. Л. 3.
14. ЦГИА СПБ. Ф. 994. Оп. 7. Д. 313. Л. 19.
15. ЦГИА СПБ. Ф. 994. Оп. 7. Д. 313. Л. 6.
16. См. напр. ЦГИА СПб. Ф. 239. Оп. 1. Д. 5419. Л. 19.
17. ГАПО. Ф. 39. Оп. 22. Д. 6. Л. 16 об.–17.
18. ЦГИА СПБ. Ф. 19. Оп. 127. Д. 2118. Л. 124 об.–125.
19. Старовойтов Л.А. Древние погосты края // Рабочее слово №29 (2860), 25 июля 2018.
20. Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской Империи: в 2-х т. – СПб., 1890. – Ч. I. С. 725.
21. Мамаев Н.И. Моя Жизнь, перед лицом потомства, написанная мной самим. – Казань, 2019. С. 96.
22. ЦГИА СПБ. Ф. 994. Оп. 7. Д. 313. Л. 13.
23. РГИА. Ф. 1343. Оп. 51. Д. 644. Л. 383.
24. Список дворянских родов Новгородской губернии – Новгород, 1910. С. 313.
25. Зайцев Н.А. Указ. соч. С. 318.
26. ЦГИА СПб. Ф. 355. Оп. 1. Д. 1942. Л. 3 об.
27. Езиоранский Л.К. Фабрично-заводские предприятия Российской империи – Петроград, 1914. – Раздел Ж. Ст. 748–768.
28. ЛОГАВ. Ф. Р-1495. Оп. 4. Д. 817. Л. 27.
29. Список фабрик и заводов России. – М., 1910. – Ч. III. С. 213.
30. Список фабрик и заводов Российской империи / под ред. В.Е. Варзара. – СПб., 1912. – Ч. I. С. 170.
31. Езиоранский Л.К. Указ. соч.
32. Езиоранский Л.К. Указ. соч. и Памятная книжка Новгородской губернии на 1914 год. – Новгород, 1914. – Приложение к ч. I. С. 14.
33. ЛОГАВ. Ф. Р-1495. Оп. 4. Д. 817. Л. 27 об.
34. Кисловской С.В. Знаете ли вы? Л., 1968. С. 137.
35. ЛОГАВ. Ф. Р-1495. Оп. 4. Д. 817. Л. 11.
36. ЛОГАВ. Ф. Р-1495. Оп. 4. Д. 817. Л. 48. Вероятно, Р.В. Реймерс.
37. ЛОГАВ. Ф. Р-1495. Оп. 4. Д. 817. Л. 11.
38. Список населенных мест Новгородской губ. Вып. 8: Устюжнский уезд. 1911. С. 92–93.
39. ЛОГАВ. Ф. Р-1495. Оп. 4. Д. 817. Л. 32.
40. ЛОГАВ. Ф. Р-1495. Оп. 4. Д. 817. Л. 32.
41. Зайцев Н.А. Указ. соч. С. 322.
42. ЛОГАВ. Ф. Р-1495. Оп. 4. Д. 817. Л. 29, Л. 11.
43. Зайцев Н.А. Указ. соч. С. 323.
44. ЛОГАВ. Ф. Р-1495. Оп. 4. Д. 817. Л. 4, 5, 10, 34, 37, 54.
45. ЛОГАВ. Ф. Р-1495. Оп. 4. Д. 817. Л. 39.
46. ЛОГАВ. Ф. Р-1495. Оп. 4. Д. 817. Л. 50.
47. ЛОГАВ. Ф. Р-1495. Оп. 4. Д. 817. Л. 27, 54 об.
48. ЦГА СПб. Ф. Р-7965. Оп. 1. Д. 3248. Л. 199 об.–200.
49. ЦГА СПб. Ф. Р-7965. Оп. 119. Д. 1884. Л. 140 об.–141.
50. ЦГИА СПб. Ф. 19. Оп. 127. Д. 1840. Л. 66.
51. ОАД РНБ. Ф. 10/1. Мамаев Г.Н.
52. ЦГА СПб. Ф. Р-1963. Оп. 180-2. Д. 5887. Л. 299 об.–300.
53. Мамаев Д.А. [Эл. ресурс]. URL: https://pamyat-naroda.ru/heroes/isp-chelovek_spisok14127857/ (дата обращения 01.09.2024).
54. Мамаева М.А. [Эл. ресурс]. URL: https://pamyat-naroda.ru/heroes/person-hero92375649/ (дата обращения 01.09.2024).
55. Мамаев Е.А. [Эл. ресурс]. URL: https://pamyat-naroda.ru/heroes/person-hero107463703/ (дата обращения 01.09.2024).
